Внешний вид: кремовая нижняя рубашка, темно-синий дублет, коричневый джеркин. Аппа-стокс черные, а незер-стокс — белые. На ногах кожаные туфли.
Инвентарь: перстень на пальце.

В голове до сих пор не укладывалось, что отцу не получалось помочь.
Еще сложнее приходилось Анейрину только от мысли, что теперь ему действительно предстояло хотя бы на время взвалить всю страну на свои плечи и как-то разбираться с происходящим, не ослаблять контроль, не натворить дел... Он представлял раньше, что будет прекрасным правителем, сейчас же, когда все это стало близким, как никогда, сомневался в себе.
Первым делом нужно было предупредить всех герцогов, что нужно быть бдительными. Не ровен час, как странная болезнь, которую подхватил отец, пойдет дальше. Конечно, Анейрин начал подозревать, что короля прокляли, уже мысленно обвинил всех фэйри разом, но, во всяком случае, не был уверен, что такие же проклятия не пройдут по всем верхушкам Йонгвеля.
То, что никто не добрался до него самого, возможно, было чудом.
Гонцы были отправлены еще три дня назад, если не больше — Анейрин потерялся в днях и числах.
А с вечера, как окончательно слег отец, пришлось признать себе, что все выходит из-под контроля, и сделать с этим ничего не получается.
— Надо оповестить всю Черную Стражу, — хмуро сказал он Аарону два дня назад, когда они сидели вечером, — даже ту часть, которая не будет заниматься поисками фэйри. Лучше я сам обо всем скажу. Организуешь?
Как там все будет организовываться, Анейрин не знал, не вдавался в подробности, просто оставил все на Аароне, потому что был слишком занят всем остальным — как минимум тем, что пытался понять, за что хвататься.
Все чаще появлялась мысль, что самым верным решением будет схватиться за край стола и просто заорать, чтобы дышать стало легче.
Анейрин сдерживался.
Он был наследником престола и активно делал вид, что все хорошо.
Беготня и куча дел отвлекала, Анейрин мало спал, а тогда, когда ложился, вырубался моментально, стоило только голове коснуться подушки. Ему казалось, что должна была мучить бессонница, но это не происходило. Может, потому что он действительно старался не давать себе ни минуты на отдых и даже ел в кабинете, не спускаясь в столовую. С семьей он виделся вечером, спрашивал, все ли в порядке, давал обещания, в которые с трудом верил, а потом снова падал головой в проблемы.
Поэтому он практически пропустил момент, когда представитель Россов прибыл во дворец. Анейрину сообщили стражники, он расслышал не с первого раза, поморгал, пытаясь понять, о чем ему вообще говорят.
— А. Отлично, приведите его ко мне в кабинет, — попросил Анейрин, борясь с желанием провести ладонью по лицу.
Впрочем, он сделал это сразу же после того, как дверь закрылась, оставляя его в кабинете в одиночестве.
Сколько прошло времени, понятно не было. Анейрин по пятому разу вчитывался в письмо из Шареора, не понимал ни строчки, морщился и вздыхал. Стук в дверь вынудил отложить весточку от королевы в сторону и довольно вздохнуть: хвала Айемеру, можно было перестать издеваться над собой хотя бы ненадолго.
Слуга объявил о том, что маркиза Росс прибыла.
"Маркиза?" — удивился Анейрин.
Да, маркиза. В кабинет вошла девушка. Анейрин машинально поднялся, пару раз моргнул, даже забыв поздороваться, после нахмурился.
— Я, конечно, очень рад, но... я хотел видеть вашего отца или брата.

Реверанс. Анейрин смотрел на Конан с абсолютным непониманием, будто она делала что-то дикое, буквально немыслимое. Так оно, на самом деле, и было: когда приходит леди в момент, в который, в общем-то, полагается, прийти воину — это несколько странно.
— Официальной представительнице? — переспросил Анейрин.
После этого он наконец-то взял себя в руки и вспомнил о манерах: склонил голову, обозначая поклон, сел, жестом указал на кресло, предлагая сесть. Не стоять же маркизе на ногах, верно?
Самому Анейрину хотелось стоять или сидеть, но тогда и Конан пришлось бы подняться, а ему не хотелось лишний раз утруждать кого-то бесконечными церемониями. По-хорошему, он бы вообще сейчас отказался от излишних расшаркиваний, чтобы можно было сосредоточиться на главном, пусть сомневался, что сам сможет обойтись без постоянного обращения к правилам хорошего тона.
— Видите ли... — Анейрин замялся и замолчал.
Он понятия не имел, как и что происходит в семьях, в которых была Черная Стража. Более того, ему никогда было не понять, как такие люди, как они, могли строить семью, потому что под носом всегда был Аарон, а его не получалось представить в браке с любой из дам.
Но если отец Конан мертв, а брат занят, из-за чего пришлось послать женщину, ей точно полагалось знать, чем занимался родственник, верно?
— Этот вопрос касается Черной Стражи, маркиза, вопрос является важным и серьезным, ваш брат должен это осознавать, поэтому я не понимаю, почему он не посчитал важным присутствовать личное присутствие и прислал вас.
"Чтобы вы потом ему все передали" Анейрин пропустил, вздохнул, поскреб пальцами щеку. Щетина кололась, а кожа под ней чесалась просто ужасающе. Нужно было наконец-то найти время на себя, дать цирюльнику побрить лицо. Ведь, в самом деле, перед девушкой сейчас сидел же, а вид имел практически неподобающий.
Анейрин вздохнул снова. Все явно шло не так, как должно было.
— Предложить вам, может, вина? — спросил он.

Анейрин действительно не знал. Отец почему-то решил, что ему стоит предоставлять лишь часть информации о том, что творилось в Черной и Белой Страже — фамилиями дело ограничивалось. И если с Белыми все было гораздо проще, многих из ниж Анейрин знал в лицо, то Черные занимались теневой деятельностью, стояли поодаль, поэтому личное знакомство довелось составить лишь с единицами.
Казалось странным, что такими делами занимается женщина.
Конечно, Анейрин понимал, что их-то как раз никто не будет подозревать в шпионаже, возможно, именно леди было удобно отслеживать все светские сплетни, запоминать новые и старые лица. В подобном действительно было множество плюсов. Вот только даже Черная Стража ассоциировалась у Анейрина с применением силы, а все женщины в его понимании были хрупкими и слабыми.
Он вздохнул.
Что ж, раз ситуация складывалась так и наверняка всех устраивала, ему самому не стоило настолько демонстрировать свое непонимание.
— Я прошу прощения, — наконец сказал Анейрин. — Меня действительно не посвятили в то, что вы так же состоите в Черной Страже, как и ваш брат.
Захотелось начать едва ли не оправдываться: мол, отец свалился слишком быстро, никто не был готов и не ожидал такого поворота событий. Но разве любая другая ситуация, которая могла бы так же вывести короля из строя, не была бы неожиданной? Анейрин отчетливо осознавал, что отец, возможно, слишком сильно берег его от большей части проблем, может, даже считал слишком молодым.
Обычно Анейрин привык, что с Черной и Белой стражей можно весело поболтать, когда они переставали строить каменные лица и расслаблялись, а сейчас чувствовал себя почти неловко.
В таких нелепых ситуациях он еще ни разу не бывал.
Нет, понятно было, что Конан не врала, но...
— Погодите, то есть вы мне хотите сказать, что даже драться умеете? — спросил Анейрин, не сдержав скептические интонации. А вот официальный тон беседы постепенно сходил на "нет".
Анейрин сделал жест стоявшему у двери слуге: наверняка слушал и понял, что нужно вино, вот пусть и несет его.