Однажды в порт Флорро по некоторым не совсем удачно сложившимся обстоятельствам вошел небольшой, ничем не примечательный корабль. Он был наполовину разрушен, а команда, точнее ее остатки, была совершенно подавлена из-за собственных неудач и промахов. Отправившись за богатствами, они потеряли абсолютно все.
Капитан того корабля был еще молод и амбициозен, как и его верный старпом, потому в их еще не очерствевших сердцах таилась надежда на светлое будущее. Они собирались восстановить свою бригантину и собрать новую команду, чтобы войти в анналы пиратской истории.
Впрочем, неудачи продолжали преследовать их по пятам. То они не могли найти деньги, чтобы заплатить за ремонт корабля, то, найдя, наконец, приличную работу, пропивали все махом в ближайшей же таверне. Капитан погрузился в пессимистические раздумья, совершенно не свойственными ему, а старпом погряз в наркотических приключениях по своим несбывшимся мечтам.
Как-то раз старпом решил познакомить капитана с так полюбившимся ему продуктом. Жидкую бижу, как известно, продавала только одна гильдия наркоторговцев, и именно к ней парочка и направилась. Однако, несмотря на опытность старпома в этом деле, сия авантюра обернулась для них очередным крахом: наркоторговка, продававшая бижу, обманула пиратов и вытащила из них все деньги, с трудом накопленные за последние месяцы. Несколько дней они пребывали в полном неведении и непонимании, будто бы находились в параллельной вселенной. За это время, надо сказать, наркоторговка смогла очаровать капитана своими рыжими локонами и потрясающе разнообразной нецензурной лексикой, заманить его к себе в койку и кое-как забрюхатеть. Так и зародились эти отношения — неизвестно, официальные или нет, взаимные ли, обоюдные ли. И очевидным их итогом стало рождение дитя, судьба которого была заранее предрешена.

Девочка родилась в тот момент, когда ее отец находился в плавании (см. пункт "Пиратское общество").
Мать девочки как всегда работала в своем маленьком магазинчике: продавала различные рыболовные снасти, оборудование, попутно распространяя по городу жидкую бижу. За Байс она практически не следила — да что уж там, она ее не замечала. Ребенка некому было обучать даже самым элементарным вещам: как ходить, говорить и думать. Все эти знания она получала самостоятельно из своего окружения.
С самых малых лет дитя во всю использовала свой слуховой аппарат: какие бы люди не заглядывали в материнский магазинчик, девочка всегда вслушивалась в их речь и старалась запомнить употребляемые ими фразочки. Так уж сложилось, что чаще всего Байс слушала не то, что нужно было, и не так, как надо было, потому понабралась она в большей степени нецензурной лексики в паре с пошлыми выражениями и неграмотными речевыми структурами. Смысла в них она как такового не видела, но, используя свою с рождения закованную логику, кое-как стыковала ситуации с полученной информацией. Девочка не знала, как выглядит белый, но отлично понимала, что именно людей с таким цветом кожи мать любила больше всего. Она не знала, что означает "наше вам с кисточкой", но прекрасно понимала, что так здороваются люди друг с другом. И именно таким образом она изучала мир: ничего не понимая, но запоминая абсолютно все, она составляла примерный образ бытия. Через подражание другим девочка пыталась найти свой собственный путь.
И в ее развитие однажды вмешалось нечто не человеческого происхождения. Как-то раз, когда Байс в очередной раз прибежала к матери в магазин, она застала покупателя, искавшего особенный вид наркотика, который, по его словам, пробивает настолько, что мир просто кардинально меняется в глазах потребившего его человека. Мать девочки принесла из коморки маленький мешочек и, развернув его и показав содержимое покупателю, разрешила мужчине проверить действие продукта.
Через несколько минут от адекватности в материнском заведении не осталось и следа. Взрослые обнялись, начали плести друг другу, по-видимому, нечто очень интересное, и в это время Байс подошла поближе к мешочку. Пока мать и покупатель были заняты перевариванием поступающей к ним информации, девочка уже вовсю нюхала продукт.
После того случая мозг ее, видимо, не смог переключиться в нормальное состояние. Она увидела весь мир так ярко и четко, что даже не верила своим глазам: она поначалу трогала все вокруг, пыталась обнюхать и попробовать на вкус. Один раз ее даже застали за облизыванием стены в одной из мясных лавок.
В общем, этот маленький инцидент повлиял на всю ее последующую жизнь: весь мир она стала видеть радужным и чистым, сама стала невероятно энергичной и активной, а воображение ее развилось до невероятных пределов, мозг стал работать еще быстрее, чем прежде. Наверняка, именно это повлияло на становление ее характера.

После случая с наркотиками (см. пункт "Как родители повстречались") двум молодым людям пришлось искать способ побыстрее добыть денег: им надоело скитаться в поисках временной подработки, чтобы потом все это от горя пропить. Раз связавшись с гильдией наркоторговцев, они на следующие несколько лет обзавелись работодателем: за небольшую, но стабильную зарплату они согласились отвозить некоторые запрещенные товары в разные части мира, совершать абордажи на торговые судна, распространять бижу в пиратском окружении. Именно тогда на палубе бригантины "Рисаты" появились новые члены команды из бывших наркоторговцев, которые изъявили желание присоединиться к пиратским приключениям.
С целью добыть невиданных сокровищ, бригантина отправилась в долгое четырехлетнее плавание. Особо много члены команды за это время не отхапали, но все-таки умудрились заработать денег на других континентах с помощью своей экзотичной внешности и найти несколько сундучков с барахлишком, которое, видимо, стоило не дорого. Вернувшись на свою родину, в Мелон, они сразу же отправились по кабакам заливать алкоголем высохшие после долгого труда организмы.
А капитан Вито решил наведаться к своей знакомой наркоторговке. Он, оживляя в памяти проведенные вместе с ней дни, автоматически дошел до ее магазинчика и зашел внутрь. Там мужчина повстречал маленькую трехлетнюю девочку, которая сидела за прилавком вместо продавщицы. Разговорился он с ней, по-детски так, посмеялись они над только им понятными шуточками, и пришла владелица магазина. Тогда пират и узнал, что за прилавком сидела его дочь.
Дело обернулось затем так, что девочка попросила капитана забрать ее с собой в море. И он не отказался.

Что же сами пираты думали по этому поводу?
На самом деле, им было глубоко плевать. Главной целью их путешествий было обогащение как в денежном плане, так и в плане опыта. И девочка, в данном случае, не казалась им препятствием.
Впрочем, характер Байс поначалу возмутил некоторых особ. Им не нравилось, что девочка пыталась совать свой нос повсюду, где только можно было, да и где нельзя тоже. Между ними даже возникали практически вооруженные конфликты: в их руках были ремни, а в ее — ножницы. Но все заканчивалось мирными раздачами подзатыльников от капитана, и страсть подраться улетучивалась.
Впрочем, такое отношение у них было только в самом начале. Спустя некоторое время, когда и пираты, и Байс друг к другу привыкли, между ними завязалась крепкая братская дружба.

Девочка, как говорилось раннее, испытывала некоторые трудности в осваивании элементарных жизненных вещей. Это пираты заметили сразу и, пожалуй, даже пытались подшучивать над Байс между собой. Однако, чем больше проходило времени, тем очевиднее становился тот факт, что девочка была недоразвитой.
Капитан Вито, будучи весьма активным малым, всегда находил, чем заняться. Он мог буквально из одной фразы раздуть целый конфликт, из одной идеи — целую религию. Этим, в большинстве случаев, он развлекал исключительно себя, но с появлением ребенка он начал чувствовать некоторую ответственность. Тогда он подумал, что было бы неплохо чем-нибудь ей помочь.
Единственным способом поднять девочку в развитии были, как он считал, постоянные тренировки чего-либо. Он начал вести с ней долгие и умные диалоги, хотя сам своими фразами вызывал литры смеха у пиратов, наблюдавших за ними. После этого, чтобы его команда не сидела без дела, он дал каждому моряку по заданию: кто-то должен был плести с Байс веревочки по несколько часов, кто-то — жертвовать своей бородой, чтобы девочка могла плести из нее косички. Капитан придумал много интересных занятий для них, чтобы те помогли девочке развивать моторику и творческие способности.
На палубе даже устраивались вечера пиратского рукоделия, что невероятно радовало девочку. Ей очень нравилось вышивать, плести косички из бород, делать пиратам ассиметричные стрижки и особенно застегивать пуговицы на скорость. Этим всем пришлось заниматься каждому пирату на судне, хотя кому-то это все-таки не нравилось. Но со временем такие сборища рукодельниц стали чем-то вроде традиции, а бороды, заплетенные в косички, — неким клеймом команды "Рисаты". Потом даже сложилось суеверие, что абордаж будет неудачным, если не заплести перед ним бороды.
Таким образом, девочка стала на судне кем-то вроде парикмахера. Вся команда поголовно была чистенько подстрижена и умыта, что не могло не радовать глаз портовых жителей, когда пираты выходили на сушу. Байс научилась виртуозно владеть ножницами, которые она когда-то отковыряла в куче украденных безделушек, лежавших на корабле. Ножницы эти были, по-видимому, какими-то особенными, так как на них красовались чьи-то инициалы: Л. Д. К тому же, изначально они были благородного вида: начищенные, отполированные и наточенные. Девочка в них буквально влюбилась с первого взгляда и практически никогда их не оставляла.
К тому же, все паруса и флаги на корабле были ушиты собственно придуманными девочкой узорами. Они также стали неким символом "Рисаты", по которому корабль узнавали абсолютно везде.
Со временем Байс придумывала себе все больше и больше хобби. То она начинала шить одежду, то печь ужасные булочки. Больше всего ей нравились мелкие работы, которые нужно делать внимательно и осторожно. Из-за этого у нее выработалась аккуратность и точность, а также невероятная ловкость и быстрота. Силой она никогда похвастаться, впрочем, не могла. Зато ногти она себе длиннющие отрастила. В одном порту Байс даже купила себе укрепляющее масло, которым постоянно обмазывала коготки — так она их делала жестче и крепче.
Со временем, научившись управляться с иголкой и ниткой, Байс начала зашивать раны пиратам. Поначалу гигиены она не придерживалась, ибо ничего толком об этом не знала. Но затем, прослышав в одном порту о чудотворной жидкости, которая делает процесс лечения быстрее, она приобрела ее в местной лавке и начала упорно пользоваться ей. Поболтав с некоторыми врачами, она научилась вправлять вывихи, обрабатывать раны и ушибы, выдирать больные зубы и даже проводить кровопускание.
Таким образом, она стала незаменимым членом команды.

В последние годы сотрудничество с Гильдией наркоторговцев приносило хорошие плоды. Команда "Рисаты" обогатилась, преисполнилась уверенности и популярности среди портовых жителей и пиратов. Байс участвовала в абордажах и кражах, в различных пьяных драках и разборках. Выросла она для капитана незаметно и слишком сильно. Было несколько ухажеров, которые, впрочем, подзатыльником были отправлены Вито восвояси, но девочка оставалась все еще невинной во всех смыслах этого слова.
Однажды бригантина отправилась в очередное длительное плавание и наткнулась на невероятные сокровища. Они были очень странно доступны: вокруг не было ни людей, ни животных, ни природных препятствий. Команда пиратов забрала куш с собой и отправилась к материку, чтобы продать найденное. Однако один наркоторговец, который проверял привозимые пиратами товары, не взял сокровища себе и отправил команду в главный центр гильдии, который к тому моменту был перенесен в столицу Йонгвиля. По его словам, не в его праве распоряжаться такими темными вещами.
Капитан в компании с некоторыми членами своей команды и дочери отправился в Инвернис. На тот момент оставалось всего несколько дней до дня рождения Байс: ей исполнялось ровно восемнадцать. В качестве подарка Вито решил устроить дочери тур по столице, ибо она уже очень давно хотела ее посетить.
Загрузив товар в большую телегу, компания запрягла лошадей и отправилась в путь.
Байс сидела в повозке рядом с мешками, наполненными вещами, и дремала. Проснулась она от странного ощущения одиночества. И эти ощущения ее не обманули.
Девушка оказалась совершенно одна посреди глухого леса, без лошадей, без отца и без команды. Только несметные богатства лежали у ее ног, а вокруг — сплошная тишина, и только бог ведает, что может приключиться с ней дальше.

Меж домов, чуть ли ни в центре поселения, стоял всем известный в округе бордель. Неприметен был он внешним видом, схож с остальными лачужками, мелок и сер. И около него в любое время суток верно и даже в какой-то степени безотказно стояли дамы древнейшей профессии, все переломанные и перемятые несладкой портовой жизнью. 
В тот день к его входу стремительно приближались две особы женского пола. Обе ростом вышли низковаты, — хоббиты, надо полагать, — и одна из них, наиболее увесистая и приземленная, причем в прямом смысле этого слова, уверенно вела спутницу по направлению к своему "офису". На тот момент ведомая хоббитянка особо не понимала происходящего и даже вполне была довольна этим.
— Хоббиты тут на каждом шагу, — уверяла ведущая ее женщина, в народе прозванная "алмарской низкопопкой", — Каждый день о них спотыкаюсь. — Она нечаянно пнула выбежавшую из-за угла крысу и продолжила свой ход, при этом матюгнувшись разок. 
— Не только о хоббитов ты спотыкаешься, — прокомментировала Уэни, еле поспевая за ней.
— Ну хоть не они об меня, — заключила хоббитянка и наконец остановилась. Она на пяточке крутанулась, да так, чтобы стоять лицом к лицу со спутницей, и продолжила: — Ты найди себе уютное местечко посидеть, а я по-быстрому сбегаю вон туда, — растянув "вон туда", она показала пухлым пальцем на бордель.
Около входа в него стояла парочка разукрашенных девиц, видимо, пребывавших в активном поиске новой жертвы. Уэни не придала особого значения ни их экипировке, ни их марафету — ей казалось, что такова здешняя мода. 
— Ты позовешь местного старейшину? — поинтересовалась она.
— Милочка, да для тебя хоть президента! — махнула рукой низкопопка и заспешила внутрь. — Я скоро вернусь. Никуда не уходи! — и тут же поковыляла к зданию.
Уэни оглянулась. Вокруг не было ничего, хоть отдаленно напоминавшего сиденье. Земля, конечно, была не в счет. Все здания вокруг были однообразно каменные, с идентичными деревянными вставками и столбами. Кое-где выпирали балконы с цветочными горшками, в которых вот уже какой год медленно подыхали последние представители растительного мира в этом районе. А под ними, этими балконами, красовались лужицы с отходами, по-видимому, выбрасываемыми периодично на улицу. Картина была умилительной. 
Стоит отметить, что в этом поселении Уэни оказалась неслучайно. Как-то раз у берегов Алмара она встретила хоббитянку, такую же низкую и, словом, находчивую, как и она сама. Хоббитянка эта была весьма к ней добра: поделилась пищей, водой и даже предложила отвезти ее в хоббитское поселение, находившееся на недалеком острове Кель. Уэни была не против, тем более, что на материке она ничего не знала и одной бродить по нему, привлекая бандитов, было не лучшей идеей. Так она и оказалась здесь.
К слову, за несколько дней скитаний по материку Уэни не по-детски вымоталась. Ее гиперактивность, конечно, гарантировала как минимум то, что она сможет продержаться на ногах еще несколько часов, однако усталость медленно брала верх над ее природой и начинала буквально придавливать девушку к земле. Ей хотелось сесть.
Но тут, даже не успев приметить себе хотя бы относительно приличную стенку, чтобы об нее облокотиться, хоббитянка заметила подозрительную активность около входа в бордель. Ее спутница разговаривала с двумя стоящими рядом дамами, яростно жестикулируя. По-видимому, она была в полном восторге от чего-то. Да и ее собеседницы тоже. 
— Низкопопка! — воскликнул подошедший мужчина в длинном платье и с шапкой на голове. Ростом он был с обычного человека, а вот внешностью смахивал на уродливую смесь гнома и какого-нибудь черного эльфа. — Давно не наблюдал твоей распирающей красоты в нашей скромной обители! С чем пожаловала? 
Хоббитянка ухмыльнулась и подошла к нему, протянув руку. Он лениво наклонился и чмокнул будто бы ее руку, на самом деле подставив умело свою. 
— Да вот пришла увидеться с папенькой. Не видел ли ты его нынче? — она наклонила голову и улыбнулась. 
— Джакила-то? — уточнил мужчина. — Ой, бог даст не соврать, буквально несколько минут назад, — он почесал заплывший подбородок и выставил вперед выпирающий живот. — А тебе-то какой интерес? Ночи он свои коротает нынче с другой, — противно захихикал он.
Хоббитянка нахмурилась, но потом вновь оживила свои профессиональные навыки.
— Да вот должок собиралась отдать, — она нежно ухватилась за его ручку и пристроилась к нему бочком, чуть прижавшись.
— Материальный или...? — загадочно замолчал он.
— Живой, мой милый, живой, — она кивнула в сторону Уэни, с интересом поглядывающую в их сторону. — Хоббитянок он обожает, разве нет?
— Еще бы, — затянул мужчина и одобрительно закивал. — Что ж поделать, отведу тебя, стало быть, к нему. Подобрел я не на шутку сегодня! — сам собой восхитившись, он освободился от цепкой хватки хоббитянки и шагнул в сторону.
Уэни тогда, откровенно говоря, было плевать с высокого холмика, что с ней произойдет дальше. Она не слышала разговора этих двух, не совсем понимала многозначительные взгляды, брошенные на нее этим мужчиной в платье. Конечно, в ее хоббитское подсознание подкралось нечто наподобие подозрения, однако это ей не мешало думать лишь об одном – о долгожданном отдыхе.
Потому, заметив, что ее знакомая махает рукой и подзывает к себе, Уэни решительно направилась вслед за ней. Кто знает, может, там она, наконец, сможет посидеть?