Внешний вид: упакован в кольчужную броню, на руках кожаные наручи, на ногах – кожаные сапоги
Инвентарь: оружие (скьявона, кинжал, нож в сапоге), табак с трубкой, верёвка, немного провизии, вода, лекарственные мази с бинтами

В тот памятный день Толо проснулся в самом отвратительном состоянии, какое только можно представить. Ужас и тлен настигли его в труаморской таверне. Распихивая нагие тела вокруг себя, он выбрался из постели и, не в силах держаться ровно, упал на пол. Там он пролежал довольно долго, пытаясь осмыслить собственное самочувствие и отделить похмелье от ощущения магической чертовщины, случившейся где-то за несколько сотен километров от Труамора, пока одна из проституток не слезла с кровати не решила привести его в чувство, вылив на многострадальную голову выдохшегося вина из кубка.

Спустя несколько часов Толо во весь опор мчался в Дом ордена, намереваясь выяснить подробности произошедшего. Он не сомневался, что чувствительные, как он сам, к проявлениям магии соратники уже стоят на ушах, собираясь бросить все силы на выяснение случившегося. Однако каково же было его удивление, когда на месте он обнаружил, что Глава ещё не отдал никаких указаний, предпочтя осторожность действиям. Мелонец провёл в Доме день, но на второй не выдержал затишья и выжидания. Он попытался поговорить с некоторыми соратниками, создать небольшой отряд, чтобы двинуться в сторону источника кошмарных эманаций. Однако его поползновения в лучшем случае были проигнорированы, хоть кое-кто и довольно ощутимо одёрнул мелонца: новичок, а сколько гонору! Толо ясно дали понять, что либо он дожидается решения Главы, либо пускай катится сам играть в следователя, а не провоцирует людей на лишний риск.

И Толо покатился. Уязвлённый, разочарованный, презрительно смотрящий на тех, с кем поругался, он выехал из Дома. Пусть неудача настигла его, пусть чужие йонгвильцы, надменные к свойскому поведению южного коллеги, не поддержали его энтузиазм, но Толо был уверен, что это не приговор. Найдутся среди них те, кто вынут языки из заднего прохода, осознав, что сейчас время действий, а не "осторожности". И тогда он будет не один. Но до тех пор, видимо, быть посему.

Ему пришлось потерять несколько дней на дорогу, заезжая в окрестные деревни и аккуратно выведывая, не знает ли кто чего. Немногочисленные руки тех, кто тоже ощутил ужас в тот день, показывали на границу с Дангерноном. Не сумев открыть ничего нового для себя, мелонец отправился на место.

Выезжая на просёлочную дорогу до Дартайна он неосознанно притормозил коня. Пока Бруно прогулочным шагом двигался вперёд, всадник вертел головой по сторонам и напряжённо прислушивался к собственным ощущениям. Тишина в этой местности могла сравниться только с кладбищенской: ни пения птиц, ни надоедливых насекомых возле лица. Не предвещавшие ничего хорошего тучи сгрудились на небе, не пропуская солнечный свет. Усиливался ветер.

Миновав последний поворот у предлесья, Толо неласковым образом остановил коня. Тот обиженно всхрапнул. Толо спешился и с упавшим сердцем оглядел всё то, что осталось от деревни Дартайн.

Сараи, дома, загоны – всё было опалено странным огнём, превращено в хрупкую труху, готовую осыпаться от неловкого прикосновения. Ветер вздымал пепел и пыль, разнося остатки людских историй по всем частям Агьера. Мелонец приблизился к самому краю пепелища. Он зачарованно смотрел на мёртвое поле, всё ещё чувствуя отголоски ужасного происшествия, стеревшего с карты населённый пункт.

Оставив коня – привязать его всё равно было не к чему – Толо осторожно пошёл по головёшкам, отводя взгляд каждый раз, когда натыкался на труп. Он шёл, борясь с естественным человеческим ужасом, возникающим у каждого нормального при виде подобных картин. Сделав скромный круг, натыкаясь на однородные в своей испорченности остатки Дартайна, он не выдержал и присел на ступеньки – каменная, единственная целая деталь, оставшаяся от когда-то большого дома. Из-за пазухи был вынут кисет и трубка. Толо с убитым видом закурил, глядя на предлесье. Сочащиеся эманации смерти в сочетании с осознанием масштабов трагедии подкосили его. Нет героя даже среди членов ордена Алой Чаши, кто встречался бы с такими явлениями достаточно часто для того, чтобы принимать их с невозмутимым лицом, а для человека, относящегося к жизни праздно и со вкусом, они и вовсе убийственны.

Отредактировано Толо Моранте (2017-11-14 22:22:13)

Внешний вид: униформа Черной Стражи
Инвентарь: два меча на поясе, кольцо Главы Черной Стражи на пальце.

Выйдя из здания стражи, Аарон мрачным взглядом обвел толпу, собравшуюся тесным кругом у дверей. Там были и стражники, и обычные зеваки, прослышавшие о случившемся. Судя по их разочарованным лицам, они ждали хлеба и зрелищ, а Аарон, тихо и мирно проведший допрос и не выскочивший наружу с дикими глазами после него, разрушил все их мечты о приятном вечере в трактире, где они бы со вкусом обсудили новые впечатления.
— Ну так что? — раскидывая толпу своим пузом, все так же обтянутым в трещащий по швам зеленый шелк, к Бальдвину подкатился граф. Его поросячьи глазки все еще не покинула надежда.  — Разводим костер для мерзавки? Мои люди уже приготовили место...
— Не будет никакого костра, — устало прервал его Аарон, и услышал облегченный вздох капитана Черной Стражи Влеманса за своей спиной. Лицо графа изумленно вытянулось, к его второму подбородку добавился третий. — Из нее такая же фэйри, как из Квибега — столица Йонгвеля. Мало того, что она спокойно сидит в железе, так оно еще и не причиняет ей боли. Это обычная девчонка, испуганная и осиротевшая, проявите к ней немного сочувствия.
Граф помолчал пару мгновений, осмысливая услышанное, а потом спросил:
— И что тогда нам с ней делать? Мы же не можем отпустить ее.
— Ей и идти-то некуда, — сухо напомнил ему Аарон. — До выяснения всех моментов она должна оставаться под стражей. Быть может, когда она успокоится, она вспомнит еще что-нибудь. Кроме того, мы не знаем, что уничтожило деревню. Или кто. Если это было хаотичное разрушение, без цели, то ей уже ничего не угрожает. Однако если это… нечто хотело не уничтожения поселения, а его жителей…
— Если так, то и мы все в опасности! Весь Квибег! – испуганно взвизгнул граф, обхватив короткими ручками свой огромный живот. Он явно жалел о своих словах, что они не могут отпустить девчонку на все четыре стороны. Толпа за его спиной тревожно притихла.
— Не думаю, что с вами что-либо случится, — дернул плечом Аарон и посмотрел на небо. Полуденное солнце пекло ему голову. Нужно торопиться. – Будь она целью, то Квибег уже был бы атакован.
Граф содрогнулся от этих слов всем телом, толпа зевак громко зашепталась. Фантазия людей живо нарисовала перед их внутренним взором руины родного города.
— И все же…
— Если вам будет спокойнее, мобилизуйте стражу. Поставьте людей у стен города. Если к вам будет приближаться кто-то или что-то, они заметят это и объявят тревогу.
Недоверчиво хмыкнув, граф шумно почесал затылок. Видимо, жир не до конца повредил его мозги – даже он понимал, что обычные люди не смогут противостоять неведомой силе, но промолчал, чтобы не сеять панику среди горожан.
— А что вы будете делать? – опомнился он наконец.
— Я с минуты на минуту выезжаю к Дартайну. Мне нужно осмотреть место происшествия. Я буду вам  крайне признателен, если вы выделите нам сопровождающего из стражи. Того, кто знает наикратчайший путь к деревне.
Граф вновь задумался. Тяжело обернулся в сторону стоявших неподалеку стражников и кивнул. На его лице впервые за все время появилось что-то осмысленное, человеческое – даже его глаза перестали блестеть сальным жиром.
— Сделаем. Думаете, найдете что-то на развалинах, милорд?
— Я на это надеюсь.
В дорогу они отправились через час. Граф заверил Бальдвина, что в его отсутствие с девчонкой будут обращаться хорошо: умоют, накормят, напоят, принесут в темницу одеяло. Он выделил ему в провожатые одного стражника, немолодого, но разумного, пожелал ему всяческой удачи. Аарон ухмыльнулся и поблагодарил. Что-то подсказывало ему, что впервые за долгое время удача ему действительно будет необходима.
Капитана Черной Стражи Влеманса он оставил в Квибеге за главного, взял с собой двух людей и с облегчением выехал за ворота города. По словам провожатого, до Дартайна они, если не будут жалеть коней, должны доехать к вечеру.
Чем ближе они подъезжали к разрушенной деревне, тем хуже становилась погода. Если еще совсем недавно Аарон расстегнул ворот, оголяя шею, а его люди то и дело умывали лицо из небольших фляг с водой, то уже после обеда, когда до Дартайна оставалось не больше двух часов, все посматривали на хмурое небо и прикидывали, не застанет ли их дождь. Размытые дороги могут задержать их.
Что-то подсказывало Аарону, что такая резкая смена погоды неспроста. Вполне возможно, это – остаточный эффект трагедии, поразившей Дартайн. Хотя Бальдвин не был уверен, способны ли отголоски магии на подобное.
Неподалеку от деревни их встретили еще двое Черных Стражей.
— Мастер, — поклонился один из них в седле, — позвольте сообщить. Недавно на территорию Дартайна проникли двое мужчин.
— Быть может, еще кто-то избежал гибели? – с надеждой встрепенулся стражник Квибега.
Аарон в этом сомневался.
— Вы остановили их? Говорили с ними? – уточнил он у своих людей.
— Нет, милорд, мы решили понаблюдать за ними. Боялись спугнуть или выйти на открытый конфликт. Они находятся там уже некоторое время, но пока не делали ничего странного. Нам показалось, что они вообще друг с другом не знакомы, но в чем мы точно уверены – ехали они именно в деревню, не остановились просто поглазеть на развалины.
— Интересно, — протянул Бальдвин с некоторой досадой. В действиях Стражей была логика, но он предпочел бы иметь о незнакомцах больше информации. – Что ж, пожалуй, я с ними познакомлюсь. А вы созовите людей ближе к деревне, не рассеивайтесь. Будьте настороже.
— Будет исполнено, Мастер.
Аарон пожал стражнику Квибега знак продолжать путь и следом за ним пустил коня в галоп.

Браслет не сжимался — значит, незнакомец не был фэйри. Магии от него не ощущалось тоже — значит, с произошедшим здесь он не был связан, хотя, конечно, преждевременно было делать такие выводы. Вот почему он назвал это скопище мертвецов "своим королевством"? На что намекал — уж не на то ли, что сам тут все устроил? Ох, как Альвар не любил такие непонятные ситуации... Гораздо проще обстояло дело с охотой на разных тварей: выследил, убил, получил награду. А тут — стой и думай, что делать дальше... Чего-чего? О какой это наживе говорит этот человек?! Он что — принял Альвара за падальщика? Этого еще не хватало.
— Да не собирался я драться, — объяснил Альвар, но ножи прятать не торопился. Незнакомец выглядел, как бывалый воин, броня его смотрелась внушительно — а вдруг он все же вздумает напасть?
Но незнакомец никакой агрессии не выказывал. Правда, и называться не торопился, ловко ушел от ответа, что не могло не насторожить Альвара. С другой стороны, и сам Альвар никогда не торопился называть каждому встречному свое имя. Равильяс коротко вздохнул и сунул оба ножа за пояс. В крайнем случае, он всегда успеет их выхватить, а если не будет медлить, то и метнуть сумеет. Альвар хотел как можно скорее выяснить, кто же все-таки этот человек, который сидел посреди сожженной неведомой силой деревни и как ни в чем не бывало курил, а потом еще так точно определил, что это место — проклято?
Проклятость чувствовалась отчетливо, как и то злобное, нечеловеческое, что сотворило проклятье. Неужели незнакомец тоже это почувствовал?
— Вы правы, этой земле и без нас хватило ужаса, — кивнул Альвар, тоже переходя на "вы", следом за собеседником. Похоже, незнакомец был из благородных — его манера говорить не была свойственна простым людям.
— Вы видели, что здесь произошло? Или, может быть, что-нибудь знаете об этом? — Равильяс огляделся вокруг. — Я такого никогда не видел.