Знамение конца |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Знамение конца » Отголоски былого » 15.06.875: Проклятье старого зеркала.
Участники: Дьердре, Лоркан
Место: Заброшенный дом в городе Арум (герцогство Влеманс), а дальше как пойдет.
Дата: 15 июля 875 года — и далее.
Описание: Поиски клада завершились для двух любителей чужого несколько неожиданно. Зато они теперь в полной мере ощутили смысл выражения "потерять свое лицо".
Что же ты, старое зеркало,
Мой портрет совсем исковеркало?
Отредактировано Дьердре (2017-09-06 00:24:26)
внешний вид: не самое новое черное платье, черные сапоги.
инвентарь: в сумке, перекинутой через плечо, фляжка с водой и немного еды.
Глубокая ночь царила в Аруме. На притихших улочках не было ни души, даже припозднившиеся гуляки уже давно добрались до своих жилищ и видели десятые сны. Их примеру последовали даже стражники, охраняющие городские ворота — хотя, справедливости ради, нужно отметить, что перед тем, как уснуть, они сражались с дремотой так упорно, как только могли. Подползающая к горизонту луна освещала Арум своим слабым серебристым светом — осторожно, чтобы никого не разбудить. И вдруг гармонию этой сонной картины нарушила темная фигура, стремительно приближающаяся по дороге к городу. Подойдя к воротам, фигура не стала утруждать себя стуком. В темноте от ее рук взметнулся ворох искр — и спящие стражники, не просыпаясь, медленно поднялись и распахнули перед странным гостем двери. Фигура тотчас проскользнула в ворота, и стражники аккуратно закрыли их, вернулись на свои прежние места и продолжали спать, как ни в чем не бывало.
А Дьердре, помахав им на прощанье, заторопилась в город. Тенью скользила она по застывшим в сонном оцепенении улицам, выискивая заветный дом, в котором, как ей стало известно из очень достоверного источника, был запрятан клад. По сведениям все того же источника, дом этот принадлежал одному фэйри, который умер, оставив после себя сокровище. Фэйри не был дураком, и защитил свое сокровище с помощью магии — вот почему до клада еще не добрались мерзкие людишки. Дьер была уверена, что сокровище фэйри состояло из драгоценных камней — а что еще в этом мире может считаться сокровищем? И неблагая была совсем не прочь забрать драгоценности себе. А зачем им лежать без дела в заброшенном доме? С охраняющей сокровище магией ей будет нетрудно справиться, Дьер была в этом уверена.
Почувствовать в городе людишек магию было очень легко. Дьер восхитилась коварству умершего фэйри — если бы она не знала точно, ей бы никогда не пришло в голову искать клад в человеческом городе. Она бы не вынесла присутствия поблизости от ее жилища противных людишек и уж точно не стала бы делать свой тайник прямо у них под носом.
Дом фэйри с виду ничем не отличался от соседних домов этой маленькой улицы, но это лишь потому, что на нем был магический морок. Он отводил глаза глупым толстокожим людишкам, но не фэйри.
Дьер протянула к дому руки и прошептала несколько слов. Ее глаза сверкнули желтыми огоньками, а с кончиков пальцев сорвалось несколько искр — и дом с запрятанным кладом показался ей во всей красе. Вместо скромной одноэтажной хибарки с покосившейся крышей перед Дьер стоял трехэтажный особняк, хоть и заброшенный, но вполне внушительный. К дверям дома вела широкая лестница. Фэйри торопливо взбежала по ступеням и потянула за бронзовую ручку, выполненную в форме драконьей головы. Она даже не удивилась, когда дверь оказалась запертой. Иначе все было бы слишком просто.
Использовать магию, чтобы открыть дверь, у Дьер не получилось. Странное было ощущение — проклятая дверь словно бы впитывала магию неблагой, как песок впитывает воду. Дьер теряла силы, но дверь по-прежнему оставалась закрытой. Было ясно, что придется искать другой путь.
Вздохнув, Дьер спустилась со ступеней и пошла вокруг дома. Должен же здесь быть еще какой-то вход. В крайнем случае, можно попытаться влезть в окно...
Прошло около часа. Злая и растрепанная Дьер устало сидела на ступенях, угрюмо глядя на слегка посветлевшее на востоке небо. Она обошла этот проклятый старый дом уже раз пять, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь лазейку, чтобы проникнуть внутрь — и все зря. Через несколько часов рассветет, проснутся гадкие жители этого гадкого города, и придется прятаться — встречаться без крайней необходимости с людьми Дьер не любила. А ведь у нее осталось не так уж много магии. Этот дом вытрепал ее нервы и отнял зря силы.
Разозлившись, Дьер вскочила и принялась пинать упрямую дверь. И не добилась ничего, кроме того, что ушибла большой палец на ноге. Выругавшись так, что даже у трактирного пьяницы свернулись бы уши, если бы он мог ее слышать, Дьер двинула кулаком по голове дракона. Что-то щелкнуло, драконья голова повернулась, и дверь, которую Дьер так долго и безуспешно пыталась открыть, распахнулась сама.
— Эх-Ушге тебя дери! — пожелала Дьер дракону и вошла в дом. Первым делом она раскрыла ладонь и выпустила с десяток ярких светлячков. Света оказалось, конечно же, недостаточно, чтобы оценить в полной мере величие просторного помещения. Но и того, что увидела Дьер, ей хватило. Старый фэйри любил, видимо, жить с размахом. Пафосные колонны расположились по обе стороны от двери и убегали вверх, скрываясь там во тьме. Величественная лестница располагалась напротив входа и вела на галерею. Насколько могла рассмотреть неблагая, на эту галерею выходило внушительное количество коридоров.
— Да я сто лет буду искать здесь этот клад! — воскликнула в отчаянии Дьер. — Ну зачем ему надо было так все усложнять?!
Бормоча что-то невнятное, фэйри принялась подниматься по лестнице. Светлячки стайкой кружили вокруг нее. И вдруг Дьер замерла. Откуда-то из глубины дома до нее отчетливо донесся странный звук. Скрип... и еще... и снова... В доме кроме нее явно кто-то был.
Фэйри поспешно погасила светлячков и затаила дыхание, прислушиваясь к приближающимся скрипам...
Отредактировано Дьердре (2017-09-04 23:21:48)
Одет в старомодный траурный костюм человека благородного сословия. За голенищем сапога притаился стилет, а за спиной наспех собранный дорожный мешок, в сочетании с костюмом смотрящийся горбом. Внутри: бурдюк с забродившей до весьма градусного состояния травяной настойкой, мешочек вяленого пересушенного мяса неизвестного происхождения, кошелек с парой серебряных монет и горсткой мелочи, а так же несколько безделушек собственного производства.
Идея зачаровать дверь собственного домика-мастерской несмотря на все возможные казусы и случающиеся нелепицы все еще казалась идеей в высшей степени замечательной. Во-первых, с ее помощью весьма занятно было путешествовать. В последний раз, например, она целую неделю открывалась в Иквигейт, и Лоркану удалось знатно развлечься в знакомом с детства городе. Из первого плюса следовал и второй. Заклинание было в высшей степени нестабильно. Просто восхитительно непредсказуемо. Из-за этого обиталище фейри успели несколько десятков раз обнести. О! Как мучительно интересно было наблюдать за тем, как его смешные безделушки стремились вернуться домой и причиной каких историй они становились!
Впрочем, у славной двери Лоркана были и свои минусы. Выйдя из дома в неизвестность, можно было столкнуться с необходимостью добираться до своего обиталища чуть ли не через весь материк. Это иногда было совсем не весело, но как бороться с подобным чудачеством своей собственности слуа пока не разобрался. Впрочем, возможно все дело было в том, что лучше всего ему давались проклятья и свою дверь он именно что проклял.
В этот раз дверь открылась как-то уж совсем внезапно и ни воров, ни покупателей за ней не было. Не то чтобы это было так уж удивительно. Бывало, что выход из дома открывал вид на сгоревшую деревню или заброшенную лесную засеку. К тому же за дверью было притягательно темно и заманчиво проклято. Уж терпкий, волнующий привкус проклятия Лоркан способен был чувствовать чуть ли не всем телом. О! Как манили и пленили его отголоски чужой волшбы! Фейри даже начал приплясывать от нетерпения. Мог бы, пожалуй, и шагнуть за порог, если бы не преградивший ему путь и возмущенно скрежещущий жвалами паук.
— Желаешь в странствие податься? – склоняя голову на бок поинтересовался слуа. – Меня желаешь не пустить?
Казалось, после этих слов паук посмотрел на фейри весьма укоризненно, даже перестал скрежетать и перебирать мохнатыми лапами. Впрочем, внимание Лоркана тут же отвлек звук падения, сменившийся бренчанием и волочением. Из-под стола выполз еще один крупный паук, волочащий за собой тощий кошелек какого-то неудачливого паучьего компаньона по трапезе.
— О! Мои тихие друзья желают гостинцев! – расплылся в улыбке фейри. – Я мог бы догадаться.
Разумеется, Игни и Трагни вполне могли прокормиться и сами, но эти милые создания успели понахвататься причуд от слуа. Да и сам Лоркан давно уже усвоил простую истину, что выходя туда, где могут быть люди, стоит иметь с собой металлические кругляши, оружие и пару-тройку безделушек. Блестящие штучки в большинстве случаев делали короткоживущих весьма милыми и сговорчивыми. Те, кто сговорчивыми не становились, были сами виноваты.
Выходка пауков все же напомнила Лоркану еще кое о чем. Выйдя, вполне можно было и не зайти. Поэтому стоило немного подстраховаться. Благо дорожный мешок был относительно собран еще с прошлой такой несуразицы. А то, что припасы лежали там с того же времени, слуа ничуть не волновало. Случалось ему есть и такое, от чего воротили жвала его мохнолапые питомцы. Да что бы они понимали в трапезе настоящего фейри!
Помимо припасов, которые на диво не несли тухлятиной, в мешок отправились найденный пауком кошель и горсть безделиц, оказавшихся на краю стола. Чуть подумав, Лоркан с горем пополам отыскал один из вечно теряющихся где-то в доме стилетов и привычно спрятал в ножнах за голенищем сапога. Где-то он слышал, что благородные короткоживущие, за которого его в темноте вполне можно было принять, никогда не хотят без оружия. Разумеется, люди предпочитали таскать на поясе что-то повнушительней, зачастую еще и из «злого металла», но эти человеческие игрушки Лоркану только мешали.
За порогом оказался отнюдь не темный переулок или лесная чаща. Прекрасно видящие в темноте глаза слуа быстро разглядели и каменную кладку, и поросший плесенью потолок, и пропыленный пол… Катакомбы? Подвал? Темница? Выйти могло и так, и эдак. Пожалуй, это было и не важно. Куда важнее было то, что все вокруг было очаровательно, восхитительно заброшено. Именно настолько заброшенные строения слуа и сам любил выбирать в качестве временного пристанища. А еще где-то среди этого запустения что-то умопомрачительно и почти аппетитно фонило. Это вполне могло обернуться весьма занимательной историей, а истории Лоркан любил едва ли не больше, чем проклятья. Осталось только понять, куда же его занесло и в какую сторону должно себя вынести.
Прошло несколько минут, прежде чем неподвижно сидящая на лестнице Дьер убедила себя, что скрип ей просто почудился. Дом старый, зачарованный, в нем полно магии — может и сам по себе скрипеть. Да и кому тут быть?
Дьер еще немного поосторожничала, вслушиваясь в тишину дома, но все было спокойно. Тогда она снова зажгла светлячков и продолжила подниматься по лестнице. Сокровище здесь, и она его найдет, даже если придется потратить на это кучу времени, обшаривая комнаты. Очутившись на галерее, Дьер зачем-то провела рукой по резным деревянным перилам. На ее пальцах остался густой серый слой пыли. Фэйри, недолго думая, вытерла пальцы о подол платья и вошла в ближайший коридор. Светлячки взметнулись к потолку, и Дьер стало видно, что в этом коридоре было всего три двери. Две простые, а вот третья была явно под заклинанием. Дьер отчетливо чувствовала заключенную в ней магию.
Неблагая меньше всего любила распутывать чужие заклинания. Это напоминало клубок ниток, попавший в лапы чересчур игривого котенка, который нужно было смотать заново. Скучнейшее занятие.
Но фэйри пребывала в отличном настроении. Так тщательно прячут только что-то чрезвычайно ценное. Ее усилия не пропадут даром!
С чужим заклинанием она, против ожидания, справилась довольно быстро. Дьер не успела удивиться этому, вообще ни о чем не успела подумать, как дверь распахнулась. В дверном проеме, слегка покачиваясь, висела пыльная паутина. А дальше была сплошная темнота. Светлячки Дьер роились у входа, будто не решаясь влетать внутрь. Фэйри нахмурилась — идти в кромешную тьму не было смысла. Неблагая уже почти решила вернуться и поискать свечи, как вдруг в темноте за порогом комнаты зажглась пара огоньков, за ней еще одна, и постепенно перед Дьер отчетливо высветилась дорожка, ведущая в глубь комнаты.
"А старый хрыч, однако, любил порисоваться, — подумала Дьер, не без опаски перешагивая порог. — Но пусть это будет последним сюрпризом. Не хотелось бы, чтоб мне в голову внезапно прилетело что-нибудь тяжелое... или чтоб, к примеру, пол подо мной провалился..."
Обошлось без эксцессов. Светящаяся дорожка привела Дьер к большому зеркалу в резной раме. Несмотря на то, что рама основательно запылилась, на гладкой поверхности зеркала не было ни пылинки. Фэйри огляделась, но больше ничего интересного в комнате не наблюдалось.
"Только зеркало? — возмутилась Дьер про себя. — Это ради этой ерунды я так долго тащилась сюда?"
Может быть, у старого фэйри перед смертью случилось помрачение рассудка, а может, он терпеть не мог своих родственников, решил поиздеваться над ними и наврал про клад? Разве может зеркало считаться сокровищем, да еще таким, которое нужно столь тщательно прятать?
Дьер была разочарована, но тут же напомнила себе, что у нее осталось еще много попыток: комнат в доме — как перьев у грифона, и терять надежду найти сокровище пока что рано.
Но едва фэйри повернулась, чтобы выйти из комнаты, как дверь с грохотом захлопнулась, подняв при этом клуб пыли.
— Что это еще за хрень? — вскрикнула фэйри. Она подбежала к двери и попробовала ее открыть, но у нее ничего не вышло. А попытавшись воспользоваться магией, Дьер испытала ни с чем не сравнимую боль, пронзившую ее тело насквозь.
— Проклятье... — простонала фэйри, схватившись за голову. — Это какой же нужно было быть жадной тварью...
Препятствия на пути к сокровищу только увеличили решимость неблагой добиться своей цели. И если вначале ее действиями руководило желание обладать драгоценностями, то теперь для Дьер это стало делом принципа: обойти все коварные ловушки покойного фэйри и пробраться к его кладу.
Боль отступила довольно быстро. Перед новой попыткой штурма Дьер решила немного отдохнуть и начала от скуки рассматривать свое отражение в зеркале. Ничего нового она там не увидела. Взлохмаченная женщина в черном тряпье угрюмо таращилась на нее, стоя по ту сторону рамы. Вглядываясь в свое отражение, Дьер почувствовала страшную усталость. Ей захотелось спать, причем так сильно, что фэйри немедленно опустилась на пол у зеркала, свернулась калачиком и моментально уснула.
А отражение Дьер так и осталось неподвижно стоять по ту сторону рамы.
Отредактировано Дьердре (2017-09-05 23:27:59)
Пыльно, тихо, бесприютно… Лоркан обожал это сочетание. Люди в таких домах бывали нечасто. Да и не все фейри любили обитать там, где все заброшенно и позабыто. Пожалуй, если кого и стоило искать в подобных местах, так это в первую очередь банши и слуа. Впрочем, вкусы прочих неблагих тоже были весьма изобретательны. Те же слуа тяготели к темноте и тишине. Вот только других слуа Лоркан встречал крайне редко. Зато с ними весьма занимательно было меняться, так что даже если в этом доме обитает другой представитель его натуры, то с ним был неплохой шанс договориться, а потом спорить кто, что и за что отдаст.
Подвал, а дверь вывела его именно в подвал, по счастью заперт не был. Не то чтобы фейри не сумел бы ее открыть, если та не выкована из «злого металла», но это было бы шумно, а шум слуа прямо-таки ненавидел.
Коридоры были тихими и восхитительно пыльными. А уж паутина-то, паутина… О! Лоркан был уверен, что миленькие многоглазые друзья тоже были бы в восторге. Возможно, даже остались бы погостить.
Казалось, что заброшенный особняк по-своему одушевлен. Он дышал, слушал, жил своей собственной жизнью, как и любое строение, имеющие свою историю. Впрочем, не стоило списывать со счетов и тот факт, что дом вполне мог оказаться обитаемым. Лоркан и сам умел таиться в тенях, так чем мог быть хуже другой фейри? Во всяком случае, слуа готов был поклясться, что чувствовал на себе чей-то взгляд.
Так и тянуло выманить возможного хозяина на разговор. Или же вволю покопаться в комнатах, если уж торговаться здесь не с кем. Тем более, что нечто занимательное в доме точно водилось. То тут, то там на самой грани восприятия возникал даже не запах, а нечто несравнимо иное, что выдавало присутствие колдовства. Это нечто пьянило, манило и вело. Слуа любил это чувство.
Распахнувшаяся самостоятельно дверь чуть не заставила фейри отшатнуться. Слишком уж это походило на его собственную проказницы, решившую увести блудного хозяина домой. Водилось за ней изредка и такое, вот только Лоркан еще не нагулялся.
Впрочем, тьма за порогом не была похожа на привычное обиталище слуа, так что Лоркан решил заглянуть, сочтя это приглашением от хозяина особняка. Не смотря на собственную природу, темноту за порогом Лоркан видел скорее зыбкой, пляшущей и трепещущей. Единственной константой оставалось только большое зеркало в тяжелой раме, отвратительно чистое и новое по сравнению с восхитительной обстановкой остального дома.
Себя в этом зеркале Лоркан не увидел, зато смог полюбоваться неясной тенью. Собственные представления о вежливости заставили приветственно поклониться. С его голосом, не способным стать выразительнее громкого шепота, приходилось во многом опираться на собственные движения, а не слова. Тень в зеркале тоже кивнула и поманила к себе, заставляя заподозрить в хозяине дома такого же слуа, как и Лоркан. Шаг, снова шаг в клубах ластящейся темноты. Что-то подвернулось под ноги, заставляя пошатнуться, и все та же тьма затопила с головой, баюкая и подавляя.
Проснувшись, Дьер не сразу поняла, где она находится. Вокруг было тихо и темно. Дьер сладко потянулась... и вдруг взвизгнула от удивления — ее руки и ноги, ни с того ни с сего, внезапно сделались невероятно гибкими. Эксперимента ради фэйри повыгибала руки и ноги в разные стороны — они послушно гнулись.
"Укуси меня аванк! — подумала Дьер в великом изумлении. — Что это со мной такое?"
Неблагой стоило невероятных усилий подняться на ноги — ее колени то и дело выгибались назад, и это было ужасно неудобно. Шатаясь, словно новорожденный олененок, Дьер сделала несколько неуверенных шажков к открытой двери, одновременно подзывая к себе светлячков. И замерла на месте, разглядывая свои ноги. Точнее, не свои ноги. Штаны и сапоги были точно не ее.
— ...ц! — выдохнула Дьер как-то слишком хрипло. А с голосом-то что?
— Если это чья-то уродская шутка, то я тебя, шутника гребаного, найду, и запихну тебе твои поганые ручонки в то место, из которого они и выросли! — заорала Дьер, и вдруг ойкнула и прижала ладонь к губам. Ее голос был определенно мужским. Вспомнив о зеркале, фэйри решила в него посмотреться, обернулась и увидела себя — но только не отраженную, а лежащую на полу.
— Мамочки... — прошептала Дьер, никогда прежде не думавшая о матери. — Кто же тогда теперь я?
В зеркале она не отражалась. Обрамленная рамой пустота, казалось, потешается над растерянностью Дьер. Еще никогда неблагая не чувствовала себя так мерзко.
Стараясь не поддаваться панике, Дьер поднесла к глазам руки и принялась их разглядывать. Руки были тоже не ее: и ладони шире, и пальцы грубее.
— Ну, хватит! — крикнула фэйри, обращаясь непонятно к кому. — Это было очень смешно, а теперь верните меня обратно!
Ей никто не ответил.
Неблагая осторожно потрогала свое новое лицо, волосы, провела руками по непривычно плоской груди... Наощупь было сложно что-либо определить, разве что Дьер убедилась в наличии носа и отметила, что новые волосы оказались гораздо короче ее прежних.
А потом настало время для еще одного немаловажного открытия.
— Как они только ходят с этой штукой... — проворчала фэйри, осторожно потрогав находку. — Мешаться же будет... наверное...
Тут Дьер опомнилась, обругала себя идиоткой и подошла к лежащей себе.
— Эй, кто бы ты ни был, очнись немедленно! — было очень странно трясти себя за плечо. — Очнись и верни мне мое тело!
Лоркан не любил, когда его будят. Более того, не мог достоверно вспомнить , когда в последний раз кто-то его будил. Пауки не имели привычки беспокоить фейри, а больше вместе с ним никто не жил.
В этот же раз его абсолютно возмутительно бесцеремонно трясли. Привычно извернуться всем телом и отползти решительно не получилось. Все тело было отвратительно малоподвижным, практически деревянным, каким не было даже в его «человеческом» детстве. Пришлось все же открыть глаза…и обнаружить, что почему-то едва различает движения в темноте. Небывальщина… Чтоб слуа, да не видел там, где нет места яркому свету? Не иначе Айсенна расцвела вереском…
Осталось только злобно зашипеть, предостерегая неведомого надоеду от более опрометчивых действий – все равно горло слуа не могло порождать громких звуков. Вот тут-то и началось нечто и вовсе невообразимого. Вышло не столько предостерегающее зашипеть, сколько громко и отчетливо практически прорычать. Громко. Слишком громко и нереалистично. Грешным делом Лоркан решил, что он все еще спит, однако сновидение оказалось слишком уж агрессивным, чтобы списывать его со счетов.
Наконец глаза начали различать хоть что-то. Точнее очертания фигуры самоубийственно ведущего себя создания. Тощая, долговязая, горбатая и как будто бы пьяная. Слишком уж странными странно эта фигура двигалась. Попытка отпихнуть не кажущееся тяжелым нечто неожиданно провалилась, хотя Лоркан и был готов поклясться, что раньше и не с такими справлялся.
Зато попытка оттолкнуть негаданного грубияна позволила сделать еще более странное открытие. Нахал был одет в костюм Лоркана. Уж свои-то вещи фейри могу узнать хоть наощупь, хоть на запах. О! Это было неожиданно. Одежду у слуа еще не воровали. Кошелек, безделушки, но одежду… Это было по меньшей мере неожиданно, тем более, что себя он неодетым не чувствовал. Кто-то решил поменяться? Чудесато…
Однако размышления скоро разбились об еще одну пикантную подробность. Из темноты на слуа смотрело собственное искаженное гримасой лицо. Это было в высшей степени необычно.
— Странно… — неожиданно громко и абсолютно неузнаваемо произнес Лоркан.
Голос был не его. Совсем. Хотя бы потому, что он звучал, а не глухо шелестел. И, да, еще голос был скорее женским. Как, впрочем, и руки. Уж это-то фейри смог не столько разглядеть, сколько нащупать. А еще при попытке подняться обнаружилось наличие юбки, едва не поспособствовавшей повторному падению.
— Странно, — не своим голосом повторил не самый добрый фейри. – Странно, но интересно.
«Интересно», в случае Лоркана, описывало многое, если не все. И объясняло тоже многое. Все неприятности, неожиданности и несуразности всегда начинались с того, что фейри начинало что-то навязчиво интересовать. Вот и сейчас его тоже многое интересовало.
— Тебе так понравился мой костюм, что ты решила померить и тело? – привычно склоняя голову на бок спросил фейри. – Очень зря. Тебе будет не слишком удобно.
Лоркан слишком хорошо помнил, как сам учился управлять своей слишком уж подвижной телесной оболочкой. Было забавно, интересно, но до пьяных лепреконов в глазах неудобно.
Отредактировано Лоркан (2017-09-07 15:57:19)
— Нужно мне очень твое тело! — возмутилась Дьер. — Мне и в моем было очень даже неплохо. По крайней мере, оно не гнулось в разные стороны.
В такую ситуацию неблагая попала впервые, и что делать, совершенно не представляла. Ее будто выставили без ее же согласия из родного дома. А в этом чужом, не в меру гуттаперчивом, теле она чувствовала себя крайне неуютно. И слабая надежда, что тот, кто теперь завладел ее телом, сумеет вернуть все как было, исчезла после его слов.
Незнакомец считал виноватой в случившемся ее. Значит, для него этот обмен телами такая же неожиданность, как и для Дьер.
Неблагой внезапно захотелось зареветь в голос от растерянности и бессилия. Ну надо же было так по-глупому вляпаться! И спросить, главное, не у кого, как избавиться от этой напасти.
— И зачем только я сюда полезла! — простонала Дьер, схватившись чужими руками за чужую голову. От полноценной истерики с воплями, топаньем ногами и швырянием в разные стороны всего, что попадется ей на глаза, фэйри удерживало только осознание того, что она не одна. Дьер терпеть не могла демонстрировать свои эмоции перед кем бы то ни было. Хотя сейчас ей этого хотелось больше всего.
Чтобы успокоиться и взять себя в руки, фэйри вздумала было пройтись по комнате. Глупая идея. Не пройдя и трех шагов, Дьер неуклюже свалилась на пол, запутавшись в собственных ногах.
— Ай! — вскрикнула Дьер, больно ударившись коленками, которые тут же вывернулись в обратную сторону. — Ну что за нелепое создание! И как только ты живешь с этим?
Падение отбило у неблагой неуместное желание заплакать в голос и вернуло способность мыслить более-менее здраво.
Покряхтывая, Дьер уселась на пол, не делая попыток подняться. Чего доброго, еще снова упадет. Сидеть безопаснее.
— Слушай, — обратилась она к поселившемуся в ее теле незнакомцу. — Если не ты и не я устроили этот гадский маскарад, значит, это сделал кто-то другой. У тебя есть враги?
— Лоркан гибкий, — надулся фейри. Он не понимал, что плохого в том, чтобы гнуться во все стороны. Да, поначалу немного неудобно. Зато потом хоть спину чеши, хоть пятно на спине без зеркала рассматривай – красота же! А тут… Мало того, что позарилась на тело слуа, так теперь еще и чем-то недовольна. Странная какая…
Впрочем, сомнения в добровольности примерки чужой тушки возникло довольно быстро. Эти причитания, выполненные до боли привычным хриплым шепотом, открывали всю глубину настигшей их проблемы. Свершенное колдунство им не принадлежало. Это было скверно, но…интересно.
— Удобно, — пожал плечами фейри. – Удобнее, чем сейчас…
Ну не представлял он, как бы даже просто перемещался по собственному дому, если бы был таким же жестким и неповоротливым, как доставшееся ему тело. Пожалуй, он бы даже до спальни своей не дошел – по дороге бы чем-то неудачно задетым завалило…
— Лоркан странный, — как нечто само собой разумеющееся озвучил слуа. – Но он не помнит, чтобы кто-то ссорился с Лорканом…
Привычка говорить о себе как о ком-то постороннем появилась у фейри довольно давно. Примерно с того времени, как он начал свои самостоятельные скитания. При всей своей нелюбви к толпе, он иногда хотел с кем-то поболтать…не выбираясь из подвала или подземелья. В собеседниках споро оказывались любые предметы, животные или же сам фейри. И, если при людях он еще хоть как-то следил за своей речью, то при других фейри иногда давал волю привычке.
— Странные вещицы… — немного невпопад тревожным шепотом начал слуа. – Здесь не лежали славные странные вещички? Ими пахло… Лоркан чувствовал, пока шел.
Объяснить как-то вразумительнее он не мог. Просто не умел. Зато точно помнил, что его вело желание увидеть занимательное проклятье. Поэтому он полагал, что, если эта не ценящая свободы движения фейри не накладывала проклятья, значит она его разбудила. Понять бы еще, как она это сделала…
"А кто такой Лоркан и при чем он тут?" — хотела было спросить Дьер, но тут же сообразила, что незнакомец говорит о себе в третьем лице. Не будь неблагая так расстроена и растеряна, она непременно бы съязвила по этому поводу. Но фэйри только невесело усмехнулась.
— Лоркан, значит. А я — Дьердре, — решила представиться фэйри. — И я тоже ни с кем не ссорюсь. Поганые людишки не в счет.
Впрочем, ее отношения с людьми никак нельзя было назвать ссорой. Если Дьер видела неподалеку от своего дома человека — она попросту топила его в реке. Тихо и без свидетелей.
— Я искала здесь... — опрометчиво начала было Дьер, но тут же прикусила язык. Не нужно рассказывать этому Лоркану о сокровищах. Вдруг он захочет присвоить их себе?
— ... Кое-что искала, — выкрутилась фэйри. — Неважно, что. Чувствовала здесь магию, странную, непривычную. И на этой двери было заклятие, я его сняла. Но проклятия точно никакого не было. Я бы его услышала. Странно, что дверь захлопнулась сразу, как я вошла. Наверное, я не до кона сняла заклятие. А потом...
И как же она сразу не сообразила?! Зеркало! Ведь сразу после того, как Дьер в него посмотрела, все это и случилось! Она уснула — и проснулась уже в этом теле без костей
— Слушай, Лоркан, это все зеркало, я уверена! Я больше ни к чему здесь не прикасалась и ничего не трогала!
Дьер только сейчас заметила, что как бы громко она ни говорила, у нее все время получался свистящий шепот.
— Что у тебя с голосом? Болеешь, что ли? — недовольно проворчала Дьер.
Тихий смешок прервал их разговор. Непонятно было, откуда он донесся, но слышно его было вполне отчетливо.
— Ты слышал? — вскинула голову фэйри. — Тут кто-то есть...
Она изогнулась наподобие змеи и осмотрелась. Несмотря на царившую вокруг темноту, видно было очень неплохо. Но того, кто издал смешок, Дьер не заметила.
— Дьердре? – почти обреченно переспросил фейри. – Лоркан запомнит…
Вот уж на что слуа точно не жаловался, так это на память. Он даже каким-то чудом помнил собственную мать. Пожалуй, именно поэтому светловолосым человеческим женщинам чаще всего «везло» на знакомства с его миленькими безделушками. Доводить их до отчаяния было особенно ценно.
— Дом живой? — словно каким-то секретом поинтересовался Лоркан. – Он колдует? Он не твой? Ты его разбудила?
Если дом изначально был волшебным местом, например, зачарованным ради шутки или надобности великой несколькими фейри, то он мог так «шалить». Шалило же его обиталище. Если шалил на постоянной основе, прорежая количество горожан, мог и отпустить. Даже утопец мог оказаться неприятной добычей для «злого места» на людской диете. А вот если местное нечто долго спало, то оно могло быть голодно и пытаться извести любого забредшего до последнего. Разумеется, могло статься, что имело место быть и какое-то конкретное проклятье, но не учитывать всех возможностей было нельзя. Разумеется, в крайнем случае можно было попытаться вернуться в подвал. Вдруг его дверь еще не сбежала. Вот только слуа не знал, кого же из них сейчас его собственность признает Лорканом. Могло статься, что ни одного.
— Отвратительно чистая стекляшка? – удивился фейри. – Может быть, может быть…
Зеркала были вещью довольно коварной…и весьма податливой. Сам пару раз проклинал. Или не пару. Кто ж теперь разберет?
Зеркало по-прежнему было на месте. Чистое. Ровное. Пустое. Даже темнота оставляла на зеркалах силуэты людей…и фейри. Это же считало их пустым местом. Почти обидно…
— Лоркан не болен, — недовольно пробурчал носитель столь показательного имени. – Лоркан – слуа.
Была бы ситуация менее абсурдной, фейри бы определенно отомстил. Впрочем, отомстить позже ему ничего не мешало. Кроме внезапной смерти, разумеется, но от нее он планировал как минимум побегать. И подольше, подольше…
— Слышал, слышал… — ворчливо подтвердил Лоркан. – Но не видел…
Чужими глазами ему смотреть совсем не нравилось. Эта Дьердре определенно жила наверху, так что к темноте приходилось теперь привыкать. Это злило.
Однако того, кто устроил нынешнее безобразие, происходящее определенно веселило. Во всяком случае, повторившийся смешок вскоре перерос в хохот. А потом по стенам зазмеились огоньки, заставившие темноту сиротливо жаться по углам. А зеркало… Зеркало смеялось, дрожа и извиваясь в массивной раме, но так и не отражая находящихся рядом с ним фейри.
Отредактировано Лоркан (2017-09-09 17:13:28)
Дьердре искренне не знала, "разбудила" она этот дом или нет. Фэйри задумалась над словами Лоркана. Оставить под заклятием целый дом — это, пожалуй, было действительно серьезно. Вот почему наследники старого скупердяя не стали искать клад. Они слишком хорошо знали своего родственничка.
Но чтобы зачарованный дом еще и смеялся над неудачливой воришкой, попавшей в его ловушку, такого Дьер точно не могла бы представить. Это уже было бы чересчур. Может, здесь бродит какой-то неупокоенный дух? Дьер не любила иметь дела с духами — в большинстве своем они были нелогичными, навязчивыми и спонтанными.
— Так ты слуа... — услышав пояснение Лоркана, Дьер недовольно нахмурилась. Если уж пришлось переселяться в новое тело, она предпочла бы келпи. Или даже пусть даллахана. Да даже в ши было вселиться гораздо проще. Вот как она будет теперь ходить, когда из ее тела будто бы вынули все кости?
Дьер, задумавшись о невеселой своей судьбе, неосознанным движением завела руку назад и принялась машинально почесывать спину. И только через минуту поняла, что спокойно может доставать до ранее недоступных мест.
— Ого! — забыв о том, что нужно срочно искать избавление от проклятия, восхитилась неблагая. — А в этом что-то есть...
Она бы продолжила экспериментировать и с другой рукой, и наверняка бы не ограничилась этим, занявшись затем и ногами, если бы не издевательский смех и последовавшая иллюминация на стенах.
Дьер заморгала и неуклюже поднялась с пола. Она терпеть не могла никаких над собой насмешек. Тем более от зеркала, пусть даже и заколдованного.
— Прекрати немедленно! — зашипела неблагая, занеся над рамой сжатый кулак. — Прекрати, а не то я тебя тресну!
— До чего же весело... — проговорил негромко чей-то голос. И вот странно, голос вроде был тихим, а звучал с такой силой, что Дьер показалось, будто его слышно во всем доме, и даже за его пределами. — Я вижу, вы уже познакомились, друзья мои. И даже пытаетесь думать. И это так весело, что... прошу прощения, не удержался... Детка, отойди от зеркала, если ты его сломаешь, то никогда больше не вернешься в свое тело.
— Детка?! — возмутилась Дьер. — Мне вообще-то скоро триста лет!
Но от зеркала неблагая все же отошла. Вдруг и правда заденет, сломает — и навсегда застрянет в этом чужом теле?
— Это ты нас заколдовал? — спросила она у темноты, которую окружала зеркальная рама.
Зверски хотелось как-нибудь позаковыристее изогнуться. Это успокаивало и помогало думать. Вот только нынешнее тело ничего вразумительного не могло. Да еще и это глумливое зеркальце расшумелось! Сплошная досада…
Как любителю проклятий, слуа было весьма интересно, что же болтает в зеркале. Проклятье? Неспокойный дух? Сумевший забраться в стекляшку фейри? Сам Лоркан так не пробовал, но допускал, что вполне возможно и такое. Мало ли как кого поведет, например, при опьянении силой?
Ситуация была занятная. Зеркало почти восхищало. Это ж как скучно должно было быть, чтоб до такого доколдоваться? Слуа не вполне представлял, но завидовал.
Перепалка между Дьердре и зеркалом шла как-то фоном. Лоркана манило само колдовство. Оно мелодично «звенело» и почти горчило на губах. Нельзя ломать зеркало? Так он и не собирался. А вот выломать из стены и утащить к себе было бы славно. О! Как славно можно было бы с ним повеселиться… Вот только своих возможностей в чужом теле он не представлял и это делало любые планы практически неосуществимыми…
— Тебе было совсем скучно, да? – сочувственно спросил Лоркан. – Бедненький…
Когда фейри начал поглаживать раму, зеркало даже замолчало. Правда, надолго его не хватило.
— Неблагой, но блаженный? – усмешку вполне можно было представить по интонации. – Детка, мои соболезнования.
Последнее прозвучало почти что сочувственно. Можно было бы поверить, если бы не новая волна глумливого хохота.
— Впрочем, тем интересней мне и безнадежней вам, — продолжало кривляться стекло. – Вы же не хотите, чтобы стало еще хуже, детишки?
— Не трогай его! — Дьер схватила Лоркана за руку и попыталась оттащить от зеркала. — Ты что, не слышал, что он сказал? Если сломаем, никогда не сможем вернуться обратно!
И тут до нее дошла высказанная зеркалом угроза.
— Куда же хуже? — недоуменно спросила Дьер, выпуская руку Лоркана. — Ничего хуже со мной еще не случалось.
— Хочешь, поспорим? — предложило зеркало. — Но не советую — проиграешь.
— Не хочу, — быстро ответила Дьер. Она легко поверила, что тот, кто сумел поменять и телами, способен еще и не на такое. Фэйри было непонятно, почему неизвестный шутник их сразу не убил. Может, вначале хочет поиздеваться? Да кто же он, в конце концов?!
— Кто ты? — фэйри думала закричать, но у нее получилось прежнее шипение. — Кто ты такой и зачем все это творишь?
— Да какая разница — кто я? — философски заметило зеркало. — Гораздо важнее, кто теперь ты.
И зеркало снова рассмеялось.
По крайней мере, теперь было понятно, кто виноват в случившейся метаморфозе. Правда, было совершенно непонятно, что делать дальше. Выносить насмешки зеркала Дьер становилось все сложнее. Что за глупые игры? Хочешь убить — убей. Не хочешь — верни все на свои места и отпусти. А оно гогочет.
— Поменяй нас обратно — и мы уйдем, обещаю! — Попробовала договориться с зеркалом Дьер. К богловой матери сокровища. Собственное тело все же дороже даже кучи драгоценных камней.
Возмущения Дьердре были Лоркану отчасти понятны, но только отчасти. Как можно не жалеть того, кто аж…в зеркало лезет от скуки?
— Но ему же скучно и одиноко… — растерянно протянул фейри, позволяя оттащить себя от зеркала.
Когда Лоркану было скучно и одиноко, он тоже был горазд что-нибудь вытворить. А тут… Вот вдруг этот зазеркальный насмешник просто заперт и от скуки готов на что угодно, лишь бы удержать в поле зрения негаданных гостей? Слуа не был уверен, что не поступил бы так же в похожей ситуации…
— Деточка на чем-то настаивает? – продолжало издеваться стекло. – Может быть, она, ах да, теперь уже он, хочет что-то узнать? Например, о том, что одна голова – хорошо, а две — бестолково. Деточка понимает, о чем я?
Видимо, обитатель зеркала не испытывал желания представляться – только глумился и угрожал. Злюка… Но злюка занимательная.
— С чего бы мне вас отпускать? – зеркало опять пошло волнами. – Может быть, я хочу, чтобы ваш прах стал пылью этого дома?
Впрочем, многозначительная пауза надолго не затянулась, зеркало вновь впало в истерику от смеха.
— Хотя… Пыль из вас выйдет преотвратная, — почти ласково выдало стекло. – Чтобы сделать с такими непослушными детишками?
Лоркану зеркального жильца стало совсем жалко. Это же как надо было соскучиться по общению, чтобы не отпускать тех, кто тебе не нравится. Вот, например, когда Лоркану надоело беседовать со старыми ботинками, оставшимися от одного глупого мертвеца, он от них избавился. Все равно собеседники из них были так себе.
— А давай тебя куда-нибудь перевесим? – из наилучших побуждений предложил слуа. – Здесь же совсем никто не ходит…
Зеркало аж подавилось следующей фразой и звучно прокашлялось.
— Край непуганных идиотов… — наконец вернулось к издевательствам стекло. – Это может оказаться сложнее, чем я думал… Ты сам-то понял, что сказал, болезный?
— Лоркан не болен, — уже почти привычно проворчал фейри. — Лоркан – слуа…
— Действительно… — скепсис в голосе зеркала можно было черпать кубками. – Как я сам не догадался…
Вот теперь фейри обиделся. Оставлять такие выпады безнаказанными он не собирался. Лоркан мог сколько угодно сочувствовать зазеркальцу, но всепрощение в список его гипотетических добродетелей никогда не входило. Понять, как именно околдовали его и эту Дьердре , сходу не получалось. Возможно, если бы у него было время на раздумья и эксперименты, слуа бы что-то и вспомнил. Но времени не было, а обида была. И эта обида все больше настаивала на том, что, если не выйдет расколдоваться, нужно будет это зеркальце хотя бы качественно проклясть. Тело это может и не вернет, но хоть самолюбие потешит…
— Детка, тебе будет весьма трудно, — наигранное сочувствие так и звучало в голосе. – Как же ты с таким-то…ресурсом, планируешь убедить меня в том, что ты снова хочешь носить юбки, не выглядя при этом как…слуа.
Злость окончательно завладела неблагой фэйри, оттеснив страх и панику. Проклятое зеркало играет с ними, как кот с мышью! И, как ни крути, все преимущества в данный момент у этой гадкой стекляшки! Дьердре прекрасно понимала, что сейчас и она, и Лоркан — заложники. Но как же отчаянно хотелось разгромить весь этот дом вместе с его зазеркальным обитателем...
Дьер, кипя от возмущения и злости, отступила на несколько шагов от зеркала, пока оно вело беседу с Лорканом. А что, если ей принять свой настоящий облик? Получится или нет? И если получится — может, потом получится как-нибудь вернуться в свое тело?
От отчаяния, злости и бессилия Дьер была готова попробовать что угодно.
Но принять истинный вид у фо-а не получилось. Более того, неблагая обнаружила, что больше не может управлять заключенной в ней магией. Чувствовать ее чувствует, а вот управлять — ну никак.
— Ну, хорошо! — чудом не рухнув на пол, Дьер, пошатываясь из стороны в сторону, подошла к зеркалу и встала перед ним, уперев руки в бока. — Тебе что-то нужно от нас. Что? Чтобы мы раскаялись в том, что сюда влезли? Так я уже десять раз раскаялась. И ни за что больше сюда не сунусь, если отпустишь, клянусь!
Смех зеркала сделался похожим на кудахатанье.
— Нет уж... видеться мы будем довольно часто.., — явно с трудом прерывая смех, поведало зеркало. — А что мне нужно — вопрос хороший... правильный вопрос... вот только отсмеюсь... и скажу...
Кудахтанье возобновилось.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Дьер принялась разглядывать свое занятое Лорканом тело.
"Волосы бы расчесать, — думала неблагая. — И платье уже совсем никуда не годится, подол весь обтрепался. И куда только я смотрела? Да и в пыли оно все... а вон шерсть Игни, на левом боку... хоть бы почистить додумалась перед выходом..."
— Ну, вот что, недоразумения, возомнившие себя великими колдунами! — смех из зеркала прекратился, а тон из издевательского стал пренебрежительным. — Я могу вернуть вам ваши тела. Но я должен получить кое-что взамен. А именно: хвост глатиссанта. Сущий пустяк, верно?
Отредактировано Дьердре (2017-09-10 22:25:52)
Нет, Лоркан понимал, что зазеркальцу скучно, но даже и не предполагал насколько… Чем?! Ну вот чем ему так помешала змееголовая ворчалочка-бормоталочка?! Насколько знал слуа, глатиссант даже людей-то не особо трогал, больше пугал. Вот чем этому стеклу зверушка-то помешала? Она же даже невкусная!!!
Кажется, последнюю фразу фейри произнес вслух, потому что зеркало опять подозрительно замолчало и даже закашлялось.
— Детка, — вновь обратился зазеркалец к Дьердре. – Мой тебе совет, пусти это…чудо на приманку. Вдруг он действительно умудрится съесть все, кроме хвоста?
Глумливый хохот начинал уже надоедать… Слуа ценил хорошую шутку. Вот только шутки зеркала становились уже настолько избиты, что приходилось жалеть о невозможности избить шутника…
— За змеемордым можно ползать и годами, — проворчал фейри. – Или его ты тоже где-то запер?
Нет, учитывая редкостно приятный характер зазеркальца, мог и запереть. Дом, кажется, большой. Мало ли что, где и как давно в нем находится?
— О! Уж его-то вы точно найдете… — многообещающе протянуло зеркало. – Или скорее он вас.
А потом снова стало сонно и темно. А еще Лоркану показалось, что пахнет лесом. Впрочем, могло и присниться…или примерещиться из-за чуждости тела.
Что? Чтобы Лоркан съел глатиссанта?! Дьердре даже покраснела от злости. Ведь есть-то он будет в ее тело! Еще чего не хватало! А вдруг магический зверь окажется каким-нибудь ядовитым? И по телу Дьер выступит какая-нибудь гадкая сыпь?
Неблагая не стала спорить, не в ее положении было строптивничать, но твердо решила присмотреть за Лорканом и не допустить не входящего никак в ее планы чревоугодничества. Хвост можно и от целого зверя отрезать.
И тут все ее существо возмутилось против такого надругательства над милым, в общем-то, созданием. Ну, орет он немного немузыкально, но ведь не трогает никого. Тем же геталам Дьер без всякого сожаления и хвосты, и рога поотрубала бы, да и шкуру напоследок бы сняла — уж больно мерзкие твари. А глатиссант... его калечить жалко. Как он без хвоста будет-то?
"А как ты сама без своего тела будешь?" — тихонько шепнул кто-то невидимый в ее голове. Дьер вздохнула. Ну что ж, хвост так хвост. Только бы зеркальный шутник не передумал.
И только она так подумала, как у нее потемнело в глазах. Пол сделался почему-то мягким, ноги в него будто проваливались. Дьер потерла глаза — и постепенно перед ней возникла мирная, уютная, такая знакомая картина предрассветного леса.
— Что это за... — фэйри сдержала готовое сорваться ругательство. — Где зеркало? Где дом? Где...
Ее тело, занятое Лорканом, обнаружилось сразу же. Дьер шагнула к нему и крепко схватила за руку. Мало ли, вдруг сбежать надумает. Со стороны ее тело смотрелось вполне себе неплохо. Она бы на месте Лоркана такое точно стащила. После его-то странного, во все стороны изгибающегося тела было бы глупо не захотеть измениться при первой же возможности.
— Похоже, наш шутник забросил нас в лес. Очень даже может быть, что именно в этом лесу водится глатиссант. Попробуем его отыскать и избавить от хвоста? — спросила неблагая Лоркана, не выпуская его руки.
Лес слуа любил. И чем гуще лес, тем сильнее была любовь – и темно, и можно вдоволь поохотиться из засады на зверье или запугать до смерти забредшего туда неудачника. Вот только нынешняя ситуация любовь к лесу несколько поубавила. Во-первых, чужое тело само по себе было неудобным и чувствовалось как деревянное, если не каменное. Во-вторых, колдовать в этой тушке не выходило, а проклинать Лоркан здраво опасался. А ну как получится, да только не то? А еще неудобная тушка носила юбку. Да фейри даже плащи-то не любил, ибо вечно мешались, а тут длинная тряпка со всех сторон. Одним словом, сам бы он такое не надел, а сейчас выбирать не приходилось, но что-то подсказывало, что чужое тело, юбка и лес – это плохое сочетание. Удерживать в узде злость удавалось только потому, что слуа злорадно предвкушал, что, если станет значительно светлее или придется выйти на солнце, трудности с передвижением будут не только у него. Впрочем, могло статься, что внезапной переселенке хватит и его восхитительной гибкости.
— Где угодно, — пробурчал фейри отвратительно не своим голосом. – Если уж оно нас куда-то послало… Знать бы еще куда…
Не то чтоб это было насущно необходимо, но при затяжных поисках хорошо бы иметь в доступности людское поселение или общину фейри. Это и провиант, и путь отступления и даже помощь, чем свора ночи не шутит? Вот только вряд ли зазеркалец решил им так подсиропить, так что стоило счесть неоспоримым фактом, что ничего хорошего рядом нет и заранее готовиться…
— Змееголовая бормоталочка громкая, — вновь припомнил слуа, недовольно кривясь. – Но Лоркан теперь не услышит песью свору. Слишком тихие уши…
Поговаривали, что тишина и темнота даже людям обостряла чувства. Лоркан же и вовсе предпочитал жить в подобных условиях, не стремясь лишний раз появляться пред очи светил – что дневного, что ночного, если но то нет нужды или иной необходимости.
При попытке пройтись по полянке стало ясно, что под ногами помимо ожидаемых корней, то и дело попадались обломанные стрелы. Пару раз слуа даже шарахнулся, почувствовав присутствие «злого» металла в обломке щита и куске лезвия, некогда бывшего мечом или кинжалом.
— Как бы не встретить красноколпачников… — мрачно подытожил подобные находки фейри.
Народ Фир Ллариг действительно любил подобные места, ведь только там, где пролилась кровь, можно было создать основной атрибут этих фейри – кроваво-алый колпак. Конечно, чаще они появлялись там, где кровь пролилась недавно, но находились среди них и любители мест боевой славы. И все бы ничего, да только Фир Ллариг не брезговали подзакусить не только людьми, но и другими фейри. Вот уж кто точно мог и глатиссанта сожрать…в один присест…в одиночку…
Лес был полон шумов и шорохов. Вообще-то, это было вполне естественно для леса, что он ночью издает разные звуки, но в этот раз их было что-то слишком много. Дьер прекрасно слышала, как сонно дергал лапкой бельчонок в дупле ближайшего дерева. Как осыпались иголки со старой сосны. Как фыркал спросонья под кустом еж. Как копошилась в своем гнезде какая-то птица. Как шуршала крыльями летучая мышь... И еще очень отчетливо фэйри слышала дружный топот чьи-то маленьких, но тяжелых ног. Звук был глухим, и Дьер каким-то образом поняла, что ноги, издающие этот топот, пока еще очень далеко.
— Никогда бы не подумала, что можно столько всего слышать! — фэйри еще не определилась, нравится ли ей такой острый слух. Пожалуй, все же скорее нет, чем да.
Услышав о Красных Колпаках, Дьер вздрогнула. Ими пугали детей еще в те времена, когда неблагая жила с людьми. Детские страхи — самые сильные. Поэтому, позабыв о глатиссанте и его хвосте, Дьер испуганно заозиралась по сторонам. Ей тут же начали мерещиться чьи-то тени во тьме. Неблагая с ужасом осознала, что если гоблины их увидят, то первой съедят тело Дьер с Лорканом внутри — оно гораздо аппетитнее. И тогда последняя надежда на возвращение умрет.
— Нам нужно спрятаться, — быстро проговорила неблагая. — Сюда кто-то идет. Я слышу топот нескольких пар ног. У нас еще есть время...
Не договорив, она потянула свое драгоценное тело за собой — в гущу леса, подальше от этой усыпанной обломками железа поляны.
— Они, кто бы они ни были, не могут знать, что мы в лесу... — на ходу объясняла она Лоркану. — Переждем немного и пойдем искать глатиссанта. У тебя хоть нож с собой есть?
У Дьер ножа не было. Выбираясь на ночную охоту за кладом, она понадеялась на свою магию — и теперь очень жалела об этом. Они будут круглыми дураками, если отыщут зверя и не сумеют отрезать ему хвост только из-за того, что забыли взять нож.
Прошло несколько минут. Топот по-прежнему было слышно, но теперь он хотя бы не приближался.
— Ну и денек... — пожаловалась фэйри вслух. Устраивая беготню по лесу, неблагая напрочь забыла, какое у нее теперь гнущееся тело. Ее ноги цеплялись за все корни, какие попадались им на пути. Дьер набила себе — а точнее, Лоркану, она ведь была в его теле — невероятное количество синяков и насажала царапин по всему телу.
Продираясь сквозь заросли дикой малины, Дьер желала только одного: чтобы зазеркального шутника схватили нукелави и проделали с ним то, о чем приличным людям знать не полагается.
Вырвавшись из малинника, Дьер поняла, что больше не слышит топота. Неужели опасность миновала?
Тишина вокруг была какой-то неправдоподобной. Слишком тихой...
И вдруг эту тишину прорезал крик. Подобное Дьер слышала всего раз — когда нечаянно прищемила дверью лапу Игни. И то, вой йета был тихим шепотом по сравнению с тем звуком, который сейчас раздирал в клочья лесную тишину.
У Дьер заложило уши. Фэйри больше не могла этого слышать. Сжав истерзанные уши руками, Дьер опустилась на землю.
— У меня сейчас голова лопнет! — простонала она, сворачиваясь в комок.
В лесу было неприятно и неудобно. Мешало решительно все – и тело, и платье, и зрелище. Собственное безобразно и бестолково используемое тело раздражало и отвлекало. Век бы не видел… А уж наполняющее его чудесное тело содержание было и вовсе…не омерзительно , но неприятно. Еще и это недоверие… Слуа тоже мог бы многое сказать и во многом усомниться, но эта Дьердре, к несчастью, была дамой. А с дамами фейри старался быть вежлив, даже если планировал стать причиной их смерти.
— Славный острый ножичек в сапоге, — проворчал Лоркан. – Просто так не дергай, может нехорошо выйти, если так не носила.
Знавал слуа фейри, что следовали пути меча, и мужчин среди них была половина. Вот только сейчас он себя особенно ловким или могучим не ощущал, так что здраво опасался, что эта Дьердре попортит его восхитительно гибкое тело, а Лоркан не хотел потом зашептывать раны и делать прочие примочки. Да и костюм было жалко.
Сообщение о необходимости спрятаться слуа ничуть не удивило. Знакомство с зеркалом прямо-таки намекало, что будет ошеломительно весело и даже смертельно опасно. Видимо, зазеркалец уже давно скучал…
Отбежать подальше от красных шапок было полумерой. Одно дело, если у Фир Ллариг были какие-то планы не вечер. Тогда они на охоту могли и не соблазниться. А вот скучающие коротышки были настоящей катастрофой. Кровожадность и упертость под алым колпаком смотрелись жутко, шумели дико и ругались так, что хотелось заткнуть уши и расслышать.
— Да куда ты несешься, дура! – эти слова в различных вариациях слуа успел устать повторять. Ну вот кем надо быть, чтобы так нестись, не разбирая дороги и мешая нормально перемещаться тому, кого тянешь за собой? Видимо, нужно быть Дьердре… Глядя на собственное тело, Лоркан живенько так представлял, какими пугалами они выглядят со стороны. А еще он как-то злорадно думал о том, как у этой дурной фейри будет болеть все тело после того, как она в него вернется, после таких-то приключений. Если вернется… А вот это было уже мерзко…
Когда эта оголтелая свалилась, Лоркан не преминул воспользоваться свободой действий и занялся тем, что следовало сделать изначально – начал искать пахучие травы. Убежали они или нет, но прятать следы сподручнее тогда, когда еще и не пахнешь. Или пахнешь чем-то, что не захотят искать. Полыни было много, но этого было мало, поэтому в ход пошли прутики можжевельника, который было весьма неудобно ломать женскими ручками. Впрочем темнота и чужой нюх сошлись на том, что сойдет что угодно, лишь пахло не фейри.
Плести подобия цветочных ожерелий под аккомпанемент чужих страданий было ничуть не совестно. Ему вот тоже неудобно, он же не орет. Так что на свою товарку по несчастью фейри вплотную обратил внимание только когда доплел.
— Не хочешь слышать все подряд, говори с собой в своей голове, — наставительно выдал слуа. – Ну…или пой. Свой голос всегда громче всего. Уж Лоркан-то знает. Ничего, и ты научишься.
А то, что он и вслух говорит так, что не ясно к кому обращается, так это сущие мелочи и вообще дело привычки. И не к такому же привыкают, право слово.
— Держи, — протянул он одно из «украшений». – Пахнет терпимо, но собакам и прочим нюхачам мешает. Все ж не кровью тут нести…
Фир Ллариг именно на кровь-то и шли, так что с жутковатой криво-наскоро собранной поделочкой фейри было спокойнее. Оставалось только надеяться, что и Дьердре свойственно слушаться голоса разума. Тем более теперь, когда с ним так удобно учиться говорить.
Дьер не помнила, чтобы ей когда-нибудь доставлял столько мучений обычный крик. К счастью, он вскоре стих, и неблагая даже смогла отнять от ушей руки.
— Чего-чего? Петь? — переспросила Дьер и вздохнула. — Так не получится же. Твой голос такой тихий... а почему, кстати? Как бы громко мне ни хотелось говорить, выходит один шепот. Тебя что, прокляли?
В ожидании ответа фэйри проверила, на месте ли ножичек. Он оказался на месте. Это придало ей немного уверенности, хотя Дьер и не особенно любила им пользоваться. Пугать и топить нравилось ей куда больше. Только разве напугаешь красноколпачников, находясь вот в этом вот теле? Разве что рассмешишь до смерти.
Дьер завела неестественно гибкую руку за спину и вытащила застрявшую в одежде сосновую иголку. Неблагая постепенно обживалась в теле Лоркана, и ей оно теперь почти нравилось — своей расширенной функциональностью.
Венок, протянутый ей Лорканом, Дьер взяла, хоть и наморщила неодобрительно нос. Горьковатый навязчивый запах ей не нравился. Но правоту слов Лоркана было сложно не признать. Если эта пахучая гадость отпугнет Фир Ллариг, то Дьер была готова обвеситься с ног до головы любой травой.
Сейчас было самое время уйти от опасного места как можно дальше. Но Дьер почему-то не слышала больше шагов Фир Ллариг — а значит, понятия не имела, куда бежать. Что, если они побегут — и наткнутся на этих гоблинов, дружно сидящих у костра?
— Давай немного подождем здесь? — предложила Дьер Лоркану. — Может, Фир Ллариг скоро уйдут? Все равно я слишком устала, чтобы прямо сейчас искать глатиссанта.
Фэйри поерзала на месте, усаживаясь поудобнее, и приглашающим жестом руки позвала Лоркана последовать ее примеру.
— Скажи, а ты зачем полез в этот дом? — спросила она с внезапно пробудившимся интересом. — Кто тебе о нем рассказал?
— Лоркан – слуа, — в очередной раз уже почти обреченно повторил фейри. – Лоркан всегда шепчет!
Ну как еще объяснить тому, кто никогда не был подобным существом? «Мертвое воинство» всегда подкрадывалось тихо и говорило исключительно зловещим замогильным шепотом. Лоркан воином не был, но слуа от этого быть не перестал, так что начинал уже злиться, когда эта непонятливая Дьердре опять спрашивала глупость.
— Чтобы ждать, все равно лучше спрятаться, — вздохнул слуа. – Мало ли кто об тебя запнется, если где попало устроиться…
А еще стоило отойти, потому что на этой полянке они уже изрядно наследили. Поэтому фейри начал прикидывать, где можно спрятаться. Колючие кусты? Не панацея. Разве что, если они можжевеловые. Забраться на дерево? Хорошо, но не при их нынешних телах. Упадут ведь… Оврагов и пещер не наблюдалось… Дилемма…
Так ничего и не придумав, Лоркан просто раскидал по краям полянки остатки пахучих трав и почти рухнул на траву. Тело болело и не слушалось. Все же не свое – неудобно.
— Лоркан ничего не искал, — нахохлился фейри. – Лоркан вышел из дома прямо в подвал, потому что двери это показалось забавным. С ней бывает.
Ну как вот так сходу объяснить, что в его доме начаровано так, что любой чародей-ши поседеет. Все же слуа был не первым владельцем и каждый прошлый добавлял что-то свое. В итоге дом можно было считать проклятым. Лоркану нравилось.
Отредактировано Лоркан (2017-09-17 17:42:16)
— Не хочешь говорить — так и скажи, зачем из меня дуру делать? — надулась Дьердре, услышав про дверь. Ясно как день, что слуа полез в дом за сокровищем. Так она и поверит, что он случайно оказался в доме — лишь потому, что его двери это показалось забавным.
Дьер чувствовала себя разбитой и усталой. Очень хотелось спать, очень надоело бояться, очень злила неопределенность положения и необходимость плясать под чью-то безумную дудку, разыскивая глатиссанта.
Фэйри свернулась клубком и закрыла глаза. Она немного полежит так, отдохнет, раз уж все равно они пока вынуждены бездействовать, а потом...
Наверное, Дьер задремала — потому что про то, что будет потом, она не додумала. Что заставило ее открыть глаза — она так и не поняла. Предрассветный сероватый свет струился между деревьями. Было тихо и безветренно, ни один листок, ни одна травинка не шевелилась. Все вокруг замерло, Дьер словно рассматривала картину. И вдруг в этом оцепеневшем лесу, далеко за деревьями, что-то промелькнуло. Неблагая потерла глаза и принялась всматриваться в ту сторону, где ей почудилось движение. Но все по-прежнему было неподвижно.
"Показалось", — Дьер сладко потянулась, собираясь продолжить прерванный сон, но тут до ее ушей донеслось многоголосое бормотание. Голоса были неприятными, но еще более неприятными было то, что они говорили. Таких грязных ругательств Дьер даже не знала.
Не успела неблагая испугаться, как к голосам присоединился топот. Красные Колпаки были совсем близко. Настолько близко, что пуститься сейчас наутек было небезопасно — гоблины могли их увидеть.
Дрожа всем телом, Дьер отползла за ближайший куст, отчаянно жалея о том, что она не может стать невидимой.
— Лоркаааан! — просипела она. — Фир Ллариг! Они совсем рядом! Что делать?
Отредактировано Дьердре (2017-09-17 19:03:09)
Лоркан бы сказал, что из некоторых дуру делать и не требуется, но его собственные представления о вежливости настойчиво требовали промолчать.
Вот, например, кто будет спать в непонятном лесу, где могут обитать красноколпачники? Точно не Лоркан! А вот эта…Дьердре, покусай ее тот самый глатиссант, умудрялась без зазрения совести дрыхнуть в его милом сердцу и воспоминаниям теле. Убил бы, ей-богу, да только носить ее лицо потом повсюду как-то не прельщало.
Поэтому фейри с мрачной решимостью целителя, дорвавшегося до буйного пациента, осматривал местность на предмет хоть укрытия, хоть оружия, хоть глатиссанта, если ему хватит дурости запросто бродить в темноте по лесу.
Темно, тихо, неспокойно. Точнее слишком спокойно, чтобы можно было успокоиться. В хорошем лесу, пусть даже и заселенном сплошь и рядом одними неблагими, все равно перекликались ночные птицы, кто-то юркал, падал, чертыхался… А тут… Тишина. Пусть эта Дьердре была хоть трижды глухой в своем теле, все равно чувствовалась какая-то неправильность.
Впрочем, неправильность скоро стало слышно. Перестук щитов и копий, невнятные из-за расстояния окрики… Слуа постарался укрыться в тени деревьев и искренне пожалел, что не может по обыкновению стать уродливой тенью.
Этих мелких гадов Лоркан не любил. Жесткие, невкусные даже с точки зрения его питомцев, абсолютно невоспитанные ребята. Фейри ни разу не слышал от них слов, принятых в приличном обществе. А уж отношение к ценностям… Как какие-то красные тряпки могут быть дороже его милых сердцу безделушек?
Фир Ллариг были заняты – это было хорошо. Они были рядом – это было плохо. Гоблинам было не до них – это хорошо. Но так было сейчас – это плохо. У Лоркана вполне могло получиться скрыться – это хорошо. Но его тело могли сожрать – это плохо. А еще фейри в его теле явно было нехорошо и это было чертовски плохо.
— Держись поближе к можжевельнику, — едва слышно постарался прошептать Лоркан, рассчитывая на свои родные уши. – Царапины хоть заживают…
А вот откушенная голова точно не лечится, но последнее слуа озвучивать не стал. Тем временем в отблесках маленьких факелов, то и дело мелькавших где-то вдалеке, стало заметно, что же привлекло внимание красноколпачников. Пресловутый глатиссант! Чтоб ей провалиться в подвал того дома, этой бормоталочке!!! Фир Ллариг загоняли зверя, ухитряясь еще и лакомиться им в процессе. Интересно, зазеркалец рассчитывал на то, что они как герои дурных людских сказок пойдут в неравном бою отбивать зверушку у гоблинов? Не на тех напал! Или не на того… Вот уж Лоркан точно никуда не пойдет. Уж лучше чужое тело, чем вообще никакого…
Когда за тебя кто-то принимает решение — это гораздо лучше, чем если тебе приходится это делать самой. Дьер послушно и торопливо отползла в заросли можжевельника, стараясь произвести при этом как можно меньше шума. Тысячи иголок впились в ее плечи, шею и руки. Досталось и спине, и тому месту, что пониже спины. Но Дьер не могла сейчас думать о боли. Страх перед кровожадными гоблинами был гораздо сильнее. Забившись поглубже в кусты, неблагая зажмурилась и постаралась не дышать. Удивительно гибкое тело Лоркана послушно обвилось вокруг колючих веток, почти сливаясь с ними.
Дьердре так хорошо слышала каждое движение, каждый шаг и каждое слово Фир-Ллариг, будто находилась среди них. "Только бы прошли мимо, только бы мимо..." — вот все, о чем могла думать Дьер в эти ужасные мгновения. Она даже позабыла о том, что гоблины могут заметить ее тело с Лорканом внутри и сожрать его. Дьер никогда не оказывалась так близко к кровожадному народцу, и теперь буквально дрожала от страха. А можжевельник дрожал вместе с ней.
И вдруг лес огласил крик такой сильный, что с деревьев начали осыпаться листья. У Дьер заложило уши, она запоздало зажала их руками и открыла глаза, чтобы посмотреть на источник этого крика. Вначале кроме переплетения ветвей можжевельника она ничего не могла разобрать, но потом сумела разглядеть зрелище, которое ей тут же захотелось забыть. Более отвратительной охоты она еще не видела.
А в следующий момент Дьер перестала дрожать, ведь тот, на кого охотились Фир-Ллариг, был тем самым глатиссантом, чей хвост они должны были откромсать. Прежде Дьер не доводилось видеть это существо так близко, и теперь она рассматривала зверюгу с болезненным любопытством. И даже пожалела, что такую красоту нельзя приручить.
Фир-Ллариг загоняли бедного зверя, время от времени то один, то другой из них, подобравшись к животному вплотную, откусывал у несчастного кусок мяса и с наслаждением жевал, не прекращая погони. Глатиссант орал и пытался уйти от мучителей, но куда же было ему, такому огромному, спрятаться от голодных карликов?
Дьер заволновалась. А что, если эти обжоры и хвост слопают? С них же станется... Но не бежать же выручать зверюшку? Мало того, что они не справятся с таким количеством Фир Ллариг, так еще и перед животиной будет неудобно: сперва спасли, а потом взяли и хвост отрезали? Пока она колебалась, не вылезая из можжевельника, процессия миновала их укрытие и почти скрылась в лесу.
— Идем за ними! — Дьер выползла из своего укрытия, получив новую порцию иголок и напоминавшая сейчас огромного полинявшего ежа. — Пусть они его доедят и уйдут, тогда мы сможем спокойно отрезать хвост!
Глядя на то, что вытворяет эта сумасшедшая, Лоркан невольно недоумевал, как она вообще до такого додумалась. Нет, на гибкость слуа никогда не жаловался, но вот так уподобляться змеям он не спешил. Хотя бы потому, что потом будет больно. И хорошо, если больно будет ему. Это будет означать, что фейри в родной тушке. Впрочем, его нынешняя оболочка к утру тоже будет страдать. Помимо синяков, ссадин и царапин, Лоркан мог пожаловаться еще как минимум на стертые ноги и обещающие начать ныть перетружденные суставы.
Впрочем, Дьердре продолжила удивлять Лоркана, заставив забыть о самокопании. Эта…фейри предложила направиться вдогонку за красноколпачниками! Это ж кем надо быть, чтоб самому стремиться стать десертом для этих тварей?! А ну как доев зверушку они побредут в обратную сторону? То-то и оно…
Пожалуй, ради такого случая, слуа не побрезговал ударить бы и даму. А ну как мозги на место встанут? Вот только столь важному порыву мешало одно крохотное обстоятельство. Хоть сейчас Лоркан сам был в женском теле и агрессивный порыв в подобном исполнении не выглядел верхом неприличия, но вот предполагаемое тело для биться бить не хотелось совсем. Вот еще свою собственность портить слуа не пробовал! Нашли дурака… И дуру вон тоже нашли… Дурацкое зеркало!
— И как ты предлагаешь от них скрыться, если после плотной трапезы они решат прогуляться обратно? – женский голос звучал необычайно мягко, будто бы Лоркан говорил с неразумным ребенком. – Или, может быть, ты их заколдуешь? Я вот не смогу, а ты?
Слуа злился. Даже путешествуя с беспечным эшу фейри не сталкивался со столь «разумными» предложениями. Он вообще не подозревал, что найдется дурак, желающий выследить Фир Ллариг. Вот ведь!!! И мыслей-то цензурных нет, куда уж тут словам…
— Да не побегут они! Не побегут! – подозрительно знакомый голос злобно пробормотал где-то над ухом. Слуа даже заозирался, но зеркала нигде не было. Вот ведь…незадача.
— Ты тоже это слышала? – настороженно поинтересовался фейри. От зазеркальца стоило ожидать всякого, так что, как реагировать на подобные «подсказки», слуа не знал. Да и слишком уж велика была вероятность ошибиться…
— Слышала! — Дьер несколько раз оглянулась, но кроме веток и сучьев, нависающих со всех сторон, ничего не увидела. Но этот голос она ни с каким не спутает.
— Ах ты ж старый козел! — вполголоса обругала Дьер невидимку. — Чтоб тебе провалиться вместе с твоим зеркалом...
Тихий смешок пронесся над ней, растворяясь среди верхушек деревьев.
— Это был последний глатиссант в вашем лесу, — оповестил голос. — Упустите — ваши проблемы.
Дьер замерла, прислушиваясь к голосу и надеясь определить, где прячется его хозяин. Но голос умолк и больше ничего не говорил.
— Укуси тебя Ку-Ши! — в сердцах пожелала неблагая, глядя в постепенно светлеющую глубину леса. Нужно было что-то решать: идти за гоблинами или оставаться на месте. А что, если гоблины сожрут даже глатиссантов хвост? Куда потом идти, чтобы искать нового?
С другой стороны, что, если гоблины сожрут их самих? Этот было бы значительно хуже.
Поменяться обратно телами хотелось так, что у Дьер даже руки зачесались. Потом зачесались ноги... голова, живот...
— Что это со мной? — озадаченно спросила фэйри, ожесточенно шкрябая ногтями кожу на запястьях и ладонях. — Почему это у меня чешется все тело?
Дьер и в голову не пришло глянуть под можжевельник. А там, между прочим, находился внушительных размеров муравейник. Неблагая слегка разворошила его, когда тискала в порыве страха деревце, и муравьям это почему-то не понравилось. Свое недовольство муравьи выразили организованным нападением на ту, которая разрушила их дом.
Кожа чужого тела невыносимо зудела. Дьер испытывала отчаянное желание найти какой-нибудь водоем: речку, озеро, ручей или даже лужу — и нырнуть туда с головой, настолько сильным был этот зуд.
— Да за что мне это все? — простонала неблагая, изгибаясь в разные стороны, чтобы удобнее было дотягиваться до тех мест, где чесалось особенно сильно. — А у тебя хоть ничего не чешется?
Ее немного утешала мысль, что это тело она заняла ненадолго, и, если им повезет добыть хвост глатиссанта, она сможет избавиться от этого гибкого и зудящего тела раз и навсегда.
Глатиссант! Отвлекшись на чесание, Дьер едва не позабыла о нем!
— Слушай, Лоркан, а давай попробуем хоть как-нибудь воспользоваться магией? — предложила Дьер. — Вдруг у нас получится стать невидимыми? Или хотя бы сделать невидимым для гоблинов глатиссантов хвостик?
И, чтобы не терять времени даром, неблагая вытянула вперед чужие руки. Выглядели они не очень привлекательно: все в красноватых пятнах и с несколькими свежими царапинами. Неблагая прислушалась к себе — она по-прежнему чувствовала магию и была уверена, что этой магии хватит, чтобы сделать невидимым не только хвост глатиссанта, но и его всего целиком. Слегка прикрыв глаза, Дьер попробовала освободить немного магической силы, и...
Неблагую будто швырнула на землю невидимая сила. Но зато небольшая елочка, на верхушке которой Дьер намеревалась ради эксперимента попробовать зажечь огонек, заполыхала целиком.
— Ой, — все, что смогла сказать неблагая, глядя на горящее дерево и пытаясь сообразить, что же она натворила.
— Некоторых фейри надо убивать еще до рождения, — ворчал Лоркан, прикидывая масштаб катастрофы. – И сами непонятно как живут, и нормальным слуа жить мешают…
Ох он это зеркальце и расколотил бы… И плевать уже чье тело, лишь бы мастерская признала и питомцы не съели…
— Мы так скорее от леса избавимся, чем от Фир Ллариг отобьемся… — резюмировал неблагой, наблюдая горящую ёлку.
— А может и побегут… — гаденько хихикая, протянул знакомый голос.
— Кельпи тебе в нужник! – чертыхнулся слуа, хватая за руку свое родное тело. Далеко убежать при подобном раскладе было маловероятно, оставалось только срочно прятаться. Повезло, что недалеко оказался овраг. Не повезло, что он зарос ежевикой. Впрочем, особого выбора не было, Фир Ллариг уже полунепечатно гомонили о жарком на ужин где-то поблизости.
Красноколпачники таки отловили зверя и с энтузиазмом разделывали прямо на поляне вокруг злополучной ёлки, то и дело ссорясь за лучшие куски. Наконец, настало некоторое подобие перемирия, зверь был разделан, выпотрошен, а все самое неаппетитное скинуто куда? Правильно, в овраг. Как же слуа хотелось всех пороклясть, но приходилось молча ворошить потроха и кости, надеясь найти хвост. Вот ведь…незадача.
Прятаться от кровожадных гоблинов во второй раз было уже не так страшно, как в первый. Еще немного — и Дьер перестанет дрожать, когда поблизости будут горланить свою похабщину Фир-Ллариг. Затаившись рядом с Лорканом (ох, как тосковала неблагая по своему милому и родному телу...) и изредка осторожно почесываясь, Дьер прислушивалась к потокам сквернословия и старалась запомнить самые удачные, на ее взгляд, фразы, чтобы потом блеснуть ими при случае, если вдруг окажется в высшем обществе.
Объедки, летящие в овраг, обрадовали Дьер. Им не придется разыскивать глатиссантов хвост, карлики сами сбросят его сюда! А вот он, кстати, и летит!
Длинное, склизкое, окровавленное нечто, извиваясь змеей, пролетело над их с Лорканом головами и шлепнулось прямо рядом с неблагой.
— Вот он! — ликующе прошипела фэйри, торопливо хватая то, что посчитала хвостом. Но присмотрелась, вздрогнула всем телом и отшвырнула подальше то, что совсем недавно было кишкой глатиссанта.
— Дрянь, дрянь, дрянь! — истошно шептала Дьер, вытирая руки о траву. И тут началось... Внутренности глатиссанта шлепались со всех сторон наподобие дождя, рожденного чьим-то безнадежно больным воображением. Здесь было все, что Фир-Ллариг считали несъедобным. Оставалось надеяться, что хвост глатиссанта они тоже не едят.
Посмотрев на копающегося в ошметках Лоркана, Дьер вздохнула и последовала его примеру. Правда, без прежнего энтузиазма, брезгливо корчась и стараясь как можно меньше прикасаться к окровавленным внутренностям.
А хвоста все не было видно...
И вдруг Дьер увидела его. Она вначале подумала было, что это змея повисла на ежевике, и даже приняла за змеиные глаза две недозревшие зеленые ягодки. Но неподвижность "змеи" быстро развеяла эту иллюзию.
— Лоркан, ты только посмотри туда! Мы нашли его, нашли! Хвост глатиссанта!
Дьер, едва не споткнувшись о кость, подошла поближе и потянулась за хвостом. Ежевика очень кололась, но Дьер уже было все равно.
— Хвостик... миленький... иди сюда... — звала она, вытягиваясь так, как ни один фэйри никогда бы не сумел, звала, будто хвост мог ее слышать и послушаться.
Под ногой Дьер хрустнула ветка, и она замерла, прислушиваясь к шуму над оврагом — не услышали ли хруст Фир-Ллариг?
Но у гоблинов были свои дела. Они делили оставшиеся от глатиссанта куски и орали так, что деревья тряслись.
Последнее усилие — и Дьер схватила хвост.
— А что дальше? — растерянно проговорила она, демонстрируя Лоркану свою драгоценную находку.
— А дальше... — интригующе прошептал знакомый голос и не договорил. В глазах Дьер потемнело. Лес, овраг и ежевика будто бы начали затягиваться пеленой. У неблагой закружилась голова, и она схватила Лоркана за свою руку. В другой руке Дьер продолжала сжимать хвост.
А в следующее мгновение они уже стояли в старом доме перед пустым зеркалом. Оттуда внезапно высунулась чья-то рука и ловко выхватила у Дьер хвост. Он мелькнул в воздухе и исчез вместе с рукой в недрах зеркала.
— Очень хорошо, очень... — разносился по комнате довольный шепот. — Молодцы, детишки, вот вам коврижки!
Перед зеркалом из ниоткуда появился стол, сервированный на две персоны. Вместо коврижек на нем стояли кувшин, две кружки и две плошки с какой-то похлебкой.
— Угощайтесь, заслужили... — пригласил голос.
Отредактировано Дьердре (2017-10-05 08:16:36)
Вы здесь » Знамение конца » Отголоски былого » 15.06.875: Проклятье старого зеркала.
